— Вы уже познакомились?
— Только очень поверхностно, но именно он предложил мне лошадь. А ещё мне дали понять, что пригласят меня на обед.
— Чаевые хорошей гувернантке… не очень важный обед, где нечётное количество гостей.
— Я думаю, что всё-таки будет обед по важному поводу. Они собираются пригласить вас с Карлтоном. Только отложили это на время из-за гибели Терезы.
Я увидела в его глазах интерес.
— Значит, нас пригласят друг для друга?
— Ведь ты примешь их приглашение, Лукас?
— Скорее всего, да.
— Карлтону стало хоть немного получше?
Он пожал плечами.
— Не думаю, что он вообще когда-нибудь смирится с этим. Мы, Лоримеры, очень преданные.
— Бедный Карлтон. Мне очень жаль его.
— Я чувствую себя виноватым. Я завидовал ему, даже говорил себе: «Почему только у него всё получается? Почему у меня всё не так? А теперь он в худшем положении, чем я. У меня всего лишь больна нога, а он потерял человека, который значил для него больше всего на свете. Мне хотелось бы что-нибудь для него сделать, но я не знаю, что.
— Возможно, он снова женится.
— Для него это было бы лучше. Ему нужна жена. Но если это случится, то только в далёком будущем. Тренкорн сейчас совсем не похож на счастливый дом. Если бы ты вернулась, то несколько скрасила бы атмосферу.
— А как дети?
— Они слишком малы, чтобы долго предаваться горю. Хотя они до сих пор иногда плачут и зовут свою маму… потом забывают. Нянюшка Крокет великолепно с ними управляется, но я никогда не прощу ей то, что она сосватала тебя на этом место. И что заставило её это сделать?
Я вспыхнула от его пристального взгляда.
— Должна же быть какая-то причина? — продолжал он.
Я твердила себе: объясни, он это заслуживает.
Но я не могла.
Потом он сказал:
— Думаю, что я понял. Мы никогда уже не будем прежними. Я вспоминаю нашу первую встречу. Мы были тогда совсем другими. Ты помнишь, какой я был в то время?
— Да, очень хорошо помню.
— И сильно я изменился?
— Да.
— Ты тоже изменилась. Тогда ты ходила в школу… была очень молода, непоседлива, наивна. А потом, на корабле… мы любили сидеть на палубе и разговаривать. Помнишь мадеру? Мы тогда ещё не знали, что с нами произойдёт такая чудовищная вещь. — Он говорил, а я заново переживала случившееся. — Извини, — сказал Лукас. — Мне не следовало напоминать тебе. Надо забыть об этом как можно скорее.
— Мы не забудем этого, Лукас. Никогда.
— Могли бы, если постараться. Мы вместе начали бы новую жизнь. Помнишь, как мы говорили о своих инициалах? Я говорил, что жизнь не случайно свела нас вместе, не зная, что нам предстоит пережить. Как мы сблизились с тех пор. Я сказал, что мои инициалы составляются в слово «ад», помнишь? И ты могла бы вывести меня на тропу добродетели.