К вечеру ветер немного утих. Мне удалось добраться до обеденного салона. На столах были подняты боковые бортики, чтобы посуда не скатывалась. Людей было мало. Вскоре я увидела Лукаса.
— Ага! Нас, смельчаков, способных добраться до столовой, оказалось не так-то много!
— Вы когда-нибудь видели такой шторм?
— Да, один раз, когда возвращался на родину из Египта. Мы прошли Гибралтар и приближались к заливу. Я думал, пришёл мой последний час.
— Я сегодня днём думала то же самое.
— Ничего, наше судно выдержит бурю. Возможно, завтра море будет спокойно, как озеро, и мы будем дивиться, из-за чего поднялся такой переполох. Где ваши родители?
— У себя в каюте. Они не захотели спуститься вниз.
— Очевидно, так же, как и многие другие.
Я рассказала Лукасу, что выходила на палубу и выслушала суровый выговор от матроса.
— Он был совершенно прав, — сказал Лукас. — Наверняка это было очень опасно. Вас вполне могло смыть за борт. Думаю, что нам грозил настоящий ураган.
— Так начинаешь понимать, какую угрозу может таить в себе море.
— Вы правы. Со стихиями вообще-то шутить не следует. Море, как и огонь, большой друг, но и опасный враг.
— Интересно, каково это — потерпеть кораблекрушение.
— Чудовищно!
— Плыть по воле волн в открытой шлюпке, — пробормотала я.
— На самом деле это куда более неприятно, чем кажется.
— Да, наверное. Но, похоже, буря утихает.
— Не стоит на это рассчитывать. Мы должны быть готовыми к любой погоде. Может, нам дан был полезный урок.
— Люди редко делают выводы из преподносимых им уроков.
— Непонятно, почему. Ведь они прекрасно знают, как предательски может вести себя море. То, гляди, улыбнётся, а уже в следующую минуту — яростное, злобное!
— Надеюсь, мы больше не повстречаемся с ураганом.
Был уже одиннадцатый час вечера, когда я добралась до своей каюты. Мэри Келпин лежала в постели. Я отправилась в соседнюю каюту, чтобы пожелать спокойной ночи родителям. Отец лежал, а мать что-то читала.
Я сообщила им, что пообедала в обществе мистера Лукаса Лоримера и собираюсь ложиться спать.
— Будем надеяться, что к утру качка уменьшится, — сказала мать. — Эти непрерывные качания с боку на бок нарушают течение мыслей твоего отца, а над лекцией ещё надо основательно поработать.
Сон мой был какой-то прерывистый, и было ещё очень рано, когда я окончательно проснулась. Ветер усиливался, и корабль стал ещё более неустойчивым, чем днём. Мне грозила опасность свалиться с полки в любую минуту, так что спать было, конечно, немыслимо. Я лежала неподвижно, прислушиваясь к вою и рёву бури и к ударам волн, хлеставших по бортам судна.