Наверное, он был прав.
Мы продолжали своё путешествие вдоль Сирийского побережья, направляясь к Дарданеллам, — и потом к месту назначения, которым, как мы в своё время узнали, был Константинополь.
* * *
Когда мы начали подходить к Босфору, в мою каюту пришла женщина. С ней была девочка, которая принесла нечто, напоминающее охапку прозрачного материала. Оказалось, что это одежда, и всё это было сложено на кровать. Потом они переключили своё внимание на меня. Я видела этих женщин на корабле и пыталась угадать, какие обязанности они здесь исполняют. Вскоре я поняла, что они пришли в каюту, чтобы помочь мне облачиться в эти великолепные одежды.
Это были длинные широкие шаровары из тонкого шёлка и красивый халат из прозрачной ткани. На нём сияли блёстки, похожие на звёздочки. Женщины вытащили булавки из моих волос и расправили их по плечам. Они расчесали их, переглянулись и захихикали, толкая друг друга локтями.
Когда я была полностью одета, они отступили подальше и захлопали в ладоши.
— Я хочу другую одежду, свою, — проговорила я.
Они не понимали меня. Они просто продолжали хихикать и подталкивать друг друга. Потом, погладив меня по волосам, улыбнулись мне.
В каюту вошёл старик. Он посмотрел на меня и довольно потёр руки.
Мой страх был велик, как никогда. Я знала, предположения Саймона были верны. Нас собирались продать в рабство — он был сильным мужчиной и мог выполнять работу, которую ему поручат, я же была предназначена для более зловещей цели.
Я чувствовала, что моя судьба беспокоит Саймона больше, чем его собственная.
Принесли плащ, сетку для волос, чадру, и моё великолепие скрылось от посторонних глаз. Вместе с Саймоном меня высадили с корабля и отвели к ожидавшему нас экипажу. Вместе со стариком и каким-то молодым человеком, которого я приняла за клерка или помощника, нас повезли по улицам Константинополя.
Я была слишком озабочена своей приближающейся участью, чтобы уделять много внимания маршруту, по которому мы следовали, но позднее я узнала, что город делится на две разные части — христианскую и турецкую, — соединяющиеся двумя мостами довольно неуклюжей конструкции, но тем не менее не очень нужными. Я почти не замечала мечетей и минаретов и с отчаянием понимала, как ужасно далеко мы от дома.
Нас везли в турецкую часть города.
Я чувствовала себя потерянной и была очень напугана. Я то и дело смотрела на Саймона, дабы убедиться, что он всё ещё здесь.
Казалось, мы едем очень долго. Это был совсем другой мир — узкие улочки, невероятно грязные; замечательные постройки, ослепительно белые шпили, вонзающиеся в голубое небо; мечети, базары, деревянные домишки, чуть больше лачуги, повсюду люди. Они бросались врассыпную перед приближающимся экипажем, и мне постоянно казалось, что мы переедем кого-нибудь, но им всегда удавалось ускользнуть из-под самых копыт лошадей.