Мне потребовалось время, чтобы осознать, что у меня была причина быть благодарной тем тяжким испытаниям, которые мне пришлось пережить, поскольку тот факт, что в течение всех этих недель мне никто не досаждал, объясняется только моими золотистыми волосами. Они делали меня фигурой выдающейся. Я была ценным экземпляром, потому что сильно отличалась от женщин, окружающих меня. Все они были темноволосые и темноглазые. А мои чисто голубые глаза и золотистые волосы выделяли меня среди остальных.
Тем, в чьи обязанности входило ублажать пресыщенного пашу, казалось, что моя непохожесть сама по себе сделает меня более желанной. Как я обнаружила позже, они заметили во мне и ещё кое-что. По природе своей женщины эти были раболепны. Их воспитывали в сознании, что они — низший пол, и их миссия на Земле — угождать желаниям мужчин. От меня же веяло независимостью. Я пришла из другой культуры, и это отделяло меня от них почти так же, как мои голубые глаза и золотистые волосы. Меня раздели и препроводили к приготовленной душистой ванне. Бдительная леди, которая несла ответственность за всех нас, следила за тем, чтобы моя кожа там, где она была открыта для солнца, стала белой и мягкой. Прежде чем меня предложат паше, белизна кожи должна быть восстановлена на каждом миллиметре моего тела. Более того, я сильно исхудала, а паша не любил тощих женщин. Я могла пополнеть, но для этого требовалось время.
Как я была рада. У меня было время привыкнуть, изучить жизнь гарема, а может, и выяснить, что произошло с Саймоном. Кто знает? До сих пор мне невероятно везло; а что, если всё ещё есть надежда спастись до того, как я обрету тот вид, в котором меня можно будет представить человеку, купившему нас?
Как только я выяснила, что мне ничего не угрожает — пусть лишь на короткое время, — моё настроение улучшилось. Ко мне вернулась надежда. Я хотела выяснить как можно больше о месте, в котором находилась, и, естественно, мне было ужасно любопытно всё, что касалось моих компаньонок.
Самой важной персоной в гареме была Рани, женщина средних лет, которая осмотрела меня и решила, что пока я ещё не достойна быть представленной паше. Если бы только мы говорили на одном языке, я узнала бы от неё много разных вещей. Другие женщины испытывали перед ней благоговейный страх. Все они раболепствовали перед ней, старались польстить, поскольку именно она отбирала тех, кто будет представлен паше. Когда поступит приказ, она с великим усердием примется за дело, и в этот период интересно наблюдать, как все они стараются привлечь внимание к своей особе. Я была поражена, когда поняла, что они домогаются того, чего я так боялась.