Служащая из органов социального обеспечения, как и обещала, зашла за ней утром и после краткого визита в суд отвела Хилари в старый дом на окраине Джексонвилла. Дверь открыла женщина в фартуке, с любезной улыбкой на лице. В гостиной сидело человек пять других детей. По прикидке Хилари, от десяти до четырнадцати лет. Это место очень напоминало дом Эйлин и Джека в Бостоне. Та же затхлая атмосфера, ломаная мебель и общий вид запущенности. Неудивительно — с полдюжиной ребятишек!
Хозяйку звали Луизой. Она отвела Хилари в спальню, которую той предстояло делить еще с тремя девочками, спавшими на узких армейских раскладушках — Луиза приобрела их на распродаже излишков. На одной раскладушке сидела темнокожая девушка — рослая, тощая, с огромными темными глазами. Она с любопытством взглянула на Хилари. Служащая соцобеспечения их познакомила.
— Хилари, это Мейда. Она здесь уже девять месяцев, — женщина улыбнулась и вышла обратно в гостиную, к Луизе и куче ребят.
В доме было полно народу, но атмосфера была не очень-то гостеприимной, будто ее поместили в концлагерь за колючую проволоку.
— Хилари — это еще что за имя?
После ухода служащей Мейда неприязненно уставилась на новенькую, окидывая ее взглядом с головы до пят, от ворота мешковатого платья до дешевых туфель. Не очень-то выигрышный костюм — не то что кисея и бархат ее детства. Хилари устремила на черную девушку серьезные зеленые глаза и попыталась представить, каково ей будет жить здесь.
— Эй, ты откуда?
— Из Нью-Йорка… Из Бостона… Последние два года я живу во Флориде.
Темнокожая девушка кивнула. У нее выпирали кости, а ногти были обгрызены до основания.
— Да? А почему ты сюда загремела? Отец с матерью в тюряге?
У самой Мейды так и было. Ее мать была проституткой, а отец — сутенером и распространителем наркотиков.
— Они оба умерли, — безжизненным голосом ответила Хилари, по-прежнему стоя в проходе и настороженно озираясь по сторонам.
— Братья и сестры есть?
Хилари подумала: какая разница? — и едва не ответила утвердительно, однако потом передумала и покачала головой.
Мейда была удовлетворена.
— Придется вкалывать, милочка. Луиза любит, чтобы работали на совесть.
Не слишком обнадеживающая новость, но Хилари и не ожидала легкой жизни, что бы ей ни обещали.
— Что нужно делать?
— Убираться, присматривать за мелюзгой… огород… стирка… Да все, что она скажет. Все равно что рабство, только спишь не под открытым небом да кое-как кормят, — глаза Мейды блеснули злорадством. — Все-таки лучше, чем в колонии для несовершеннолетних.
— Что это такое?