Любопытно. Пожалуй, стоит попробовать», — думал Леон, наблюдая, как снова смягчились и потемнели глаза Тары, когда она смотрела в ночь и улыбалась.
Перри Готард откинулся в своем шезлонге и пригладил посеребренные виски мягкими ладонями рук с отличным маникюром. Какая великолепная шутка: Леон и Блэр задают совершенно очевидные вопросы, а этот простак Димитриос и очаровательная, наивная Тара отвечают им с полной серьезностью. Merde[1]! Если не считать невыразительного Димитриоса, они составляют группу очень красивых людей: Тара, не ведающая о своей красоте, которая скорее оттеняет красоту его жены, а не соревнуется с ней. Жена же, как обычно, идеальна. И Леон, зеленые глаза смеются, тело за недели на солнце стало бронзовым. Может, сегодня вечером на дне бутылки из-под шампанского окажется menage a quatre[2]! Перри выбросил еще одну пробку в море. Нет, невозможно. Девушка слишком серьезно к себе относится. Жаль, когда женщина так себя ведет, такое добро пропадает.
— Итак, вы последовали за вашим профессором из университета в музей? Сегодня ведь как: отыщите успешного мужчину, и вы не только обнаружите рядом женщину, но тоже успешную женщину. Что в таком случае притягивает: любовь, должность или власть?
Тара ласково взяла Димитриоса под руку.
— Я последовала за этим мужчиной, потому что он оказался одним из самых известных исследователей классической греческой цивилизации. Понимаете, мы с ним живем в пятом веке до нашей эры. А еще потому, что он мой лучший друг и присматривает за мной, как курица-наседка и… Почему вы смеетесь?
Блэр, все еще смеясь, повернулась к мужу. Было совершенно ясно, что Димитриос относится к своей протеже далеко не по-отечески. Но, судя по искренности ответа молодой женщины, она была абсолютно не в курсе глубины чувств ее босса.
Перри пришел на выручку.
— Пойдемте, я покажу вам наш маленький дом.
Он повел Тару по палубе, они любовались морем, ночными звездами и луной. Почувствовав легкое дуновение северного ветра, Тара подумала: утром нужно будет опустить дополнительные якоря, чтобы удержать их судно над тем местом, где они работают, на перепутье того Древнего мира около острова Кифера, где родилась Афродита. Впервые этот участок обнаружили искатели губок в начале двенадцатого века, но только теперь, с наиболее совершенным водолазным оборудованием, он был обследован более серьезно. Ею. Тара вспомнила об атлете, которого она нашла днем, и ее охватило приятное возбуждение.
Когда они спустились вниз и оказались в жилом помещении, Перри включил радио в гостиной и подошел к бару.