— Да вот насчет самой обыкновенной бумажки, насчет той бумажки, в которую мне завернули сосиски в колбасной…
Я обливался потом.
— Позвольте, молодой человек, — заговорил он, недоуменно разводя в воздухе огромными мягкими ладонями, — да вы не туда попали. Я не колбасник, а профессор геологии.
— Эта бумажка имеет прямое отношение к геологии. В ней даже упоминается ваше имя. Там находится чрезвычайно важное сообщение…
— Да, ведь, вы говорите, что это простая оберточная бумага…
— Конечно. Вы совершенно правы. Мне завернули в нее сосиски. Она до сих пор пахнет этими погаными сосисками. Но эта бумажка — отрывок из дневника, из чьих-то записок. В ней…
— Молодой человек, я сейчас занят. У меня нет времени заниматься вашими сосисками. Приходите ко мне в четверг на будущей неделе.
— О, профессор! — закричал я, — тогда все погибнет! Он…
Должно быть, он заметил, как я побледнел. Он поднял меня, как цыпленка, и с неуклюжей заботливостью посадил на стул.
— Хотите воды? Да не беспокойтесь, мы поговорим с вами, о чем вы пожелаете. Еще успеем. Вы, может быть, хотите есть? Когда вы сели эти сосиски? О, я знаю, что вы совершенно здоровы. Вам просто надо немного отдохнуть. Посмотрите сюда, — и он, ласково улыбаясь, широким жестом показал на свой письменный стол.
На столе находилось только три предмета: бронзовая чернильница, величиной с ведро, вставочка, напоминающая топорище, и маленькая проволочная клетка. Собственно, только эта клетка и привлекла мое внимание, потому что все остальные предметы были столь однообразно велики, что глаз привыкал к ним. Я невольно пододвинул ее к себе.
В ней сидело два чистеньких белых мышенка с длинными хвостами и крошечными черными глазками. Они грызли тщательно нарезанные ломтики мыла.
— Вам они нравятся? — спросил меня Зворыка. — Это чудные мыши. Вот этого зовут Тарас, а вон ту — Гретхен. Тарас наглый и обжорливый. Все лопает, что ему ни дашь. А Гретхен разборчива, как настоящая барышня.
Он открыл дверцу клетки. Мыши продолжали грызть мыло, не обращая на нас никакого внимания.
— Выходите, голубчики, выходите, мои таракашечки, — забормотал профессор.
Мыши в упор взглянули на него — Тарас бойко, а Гретхен застенчиво.
— Не бойтесь, цыпочки, не бойтесь, миленочки, — продолжал профессор. Тарас подошел к дверце и нерешительно оглянулся по сторонам.
— Что ж вы ждете? Гулять, гулять идите.
Тарас перешагнул через порог клетки, вышел на стол и остановился. Гретхен медлила перед порогом.
Профессор тихо засвистел. Мышенок сделал еще несколько шагов по столу.
— Уа! уа! — не своим голосом завизжал профессор, вскочил на ноги и кинулся прочь от стола.