Ян учился в Беркли, а затем, так же как и мой партнер Сирил, работал аналитиком в банковском трасте. Он отработал там пять лет, пока мой другой партнер Мэдхав не соблазнил его присоединиться к группе, занимающейся в Morgan Stanley инвестициями на развивающихся рынках. В этой сфере Ян добился выдающихся результатов. К концу 1990 х годов он был уже исполнительным директором й руководил в Morgan Stanley существенно расширившимся и прибыльным направлением инвестиций на новых рынках. Мы оценивали его как молодую суперзвезду, и поскольку 2000-й год подходил к концу, я сделал все возможное, чтобы ему заплатили большие деньги, потому что он имел огромный потенциал и был очень нужен для нашего бизнеса. В конце 2000 года Ян получил огромную премию.
На следующий день после получения зарплаты за январь 2001 года он пришел ко мне и застенчивым, но очень сладким голосом поведал, что решил уволиться, чтобы основать свой собственный глобальный хеджевый фонд. Я был разочарован, немного обижен и очень удивлен. Я почувствовал, что меня использовали, но с другой стороны, именно в этом и заключается игра с выплатами компенсаций ценным специалистам. Активно пытаясь отговорить его от этой затеи, я указал ему на все, что он теряет. Что заставляет его уйти? Я знал, что у Яна была жена и трое маленьких детей, что он купил небольшой дом в Хамптоне и квартиру в Нью-Йорке, и что у него нет никакого реального капитала для создания собственного хеджевого фонда. Я убеждал его, что он не обладает достаточным кредитом доверия для привлечения инвесторов. Почему бы ему не остаться в Morgan Stanley еще на несколько лет, заработать и поднакопить побольше денег и знаний о глобальных рынках с тем, чтобы сколотить более солидный капитал, если уж мечта о своем хеджевом фонде крепко засела в его сердце? Конечно, я надеялся, что через какое-то время, он придет в себя и останется на месте.
Но все было напрасно. Он был непреклонен и не желал принимать во внимание никакие доводы о том, во что ему обойдется стать настоящим глобальным инвестором. А потери оказались очень высоки. В связи с увольнением он не получил более миллиона долларов бонусных выплат. Уже через месяц он понял, что зарабатывать деньги, не имея активов, почти невозможно, и даже при их наличии за прибыль приходится бороться. Чтобы получить некоторый начальный капитал, этот маньяк продал свою квартиру и дом в Хамптоне и перевез все свое семейство на съемную квартиру. Один Бог ведает, в какой строгости он их держал. Он открыл свой фонд в марте 2002 года с грошовым капиталом в 8 млн долл.