Триггер — красивый парень гладко-скульптурного калифорнийского типа. Три верхние пуговицы его подогнанной под фигуру рубашки расстегнуты, а на плечи накинут спортивный жакет. Наши глаза встречаются. Джим назойливый и немного безумный тип, но покажите мне совершенно нормального человека среди людей, собравшихся звездным вечером на этой террасе, где вино и деньги текут подобно музыке?
Карьера Триггера развивалась волнообразно. Он всегда вкладывал в то, что считалось «горячим», но иногда его инвестиции были немного запоздалыми и осуществлялись непосредственно перед тем, как рынок охладевал к его бумагам. Триггер является и всегда являлся инвестором, торгующим по тренду, игроком, сила (и слабость) которого заключается в том, что он быстро забывает негативный опыт. Он неизменно стремится туда, где можно заработать быстрые деньги, и способен показывать превосходные результаты при сильном рыночном тренде. Однако в последнее время он полз как та улитка по утесу. Триггер мне нравится, хотя бы потому, что при совершении любой сделки он действительно верит в собственную правоту и никогда не стесняется быть тем, кем он на самом деле является — рыночным жокеем.
Я знал Триггера еще тогда, когда его активный фонд растущих акций был загружен бумагами мелких компаний, занимающихся разведкой и добычей нефти и имеющих названия типа Три парня и Буровая установка. Он заработал 40% прибыли в 1979 году и 65 % в 1980 году, и деньги лились в его фонд. Но затем в 1981 году, когда нефть вдруг перестала быть черным золотом, фонд Триггера потерял 55 %. Насколько я помню, в то время он почти потерял свою работу, но в 1982-1983 годах он вернулся и занялся акциями мелких развивающихся технологических компаний, своими «любимыми атлетами», как он их называл. В те дни он действовал следующим образом: посещал презентацию какой-нибудь компании, где встречал юного докладчика и, послушав его, уходил со словами: «Мальчик, несомненно, одаренный, настоящий атлет, победитель», — после чего не глядя покупал несколько сотен тысяч акций этой компании.
Впоследствии, когда его «возлюбленные атлеты» канули в небытие, и надежды на них потерпели крах, Триггер сильно пострадал, но он продолжал верить в свой метод игры и всегда стремился быть на сильной стороне рынка. Если деньги вкладывались, а рост отсутствовал, он понимал, что должен найти себе новых любимчиков. Он ухватился за так называемый фонд недооцененных активов U3, который занимался «недокормленными и недолюбливаемыми» бумагами, а также осуществлял рисковый арбитраж. Однако инвестиции в недооцененные активы были слишком медлительны для его горячей крови; Триггер нуждался в эмоциях, в движущей силе его жизни. Ему было слишком трудно по настоящему влюбиться в акции промышленных предприятий — «грязную рабочую лошадку» — только потому, что она дешева.