– Надо же, – протянул Ран, с интересом разглядывая изображения. – Оказывается, даже я знаю не все. Надо задержаться здесь подольше.
Оникс фыркнула. Внутри было тепло, даже жарко, и она стянула свое легкое платье, с застежкой впереди. Поймала жадный взгляд Рана.
– Мы не должны прикасаться друг к другу, ты помнишь? – улыбнулась она и обмакнула кисточку в синюю краску. – Иди сюда, аид. Несколько цветочков на груди тебе не помешают.
– Издеваешься? – Ран стянул через голову рубашку. – Я согласен на волка.
– Это не тебе решать, – Оникс лукаво улыбнулась.
Лавьер усмехнулся, отбросил сапоги и штаны, опустился перед девушкой на колени.
– Какую сторону ты предпочитаешь? – глядя ей в глаза, спросил он.
– Я предпочитаю тебя целиком, – улыбнулась раяна и коснулась кистью его груди. Ран откинул голову и застонал. Прикосновение ворса к коже оказалось сродни прикосновению губ. Его член отреагировал мгновенно, налившись кровью и уже готовый к вторжению.
– Архар, – выдохнул Ран, ощущая, как двигается по его телу кисть. – Кажется, я начинаю понимать замысел этого испытания. Бездна!
Возбуждение усиливалось с каждым мгновением, с каждой каплей краски, остающейся на коже. Он уже хватал ртом воздух, видя перед собой обнаженную Оникс, ее полуоткрытые губы, ее розовые соски, бархатную кожу. Лори открылся, наполняя помещение сладким запахом соблазна. Коротко втянув воздух, Ран обмакнул кисть в краску и коснулся Оникс. У ключицы. Там, где она так восхитительно пахла. Там, где он хотел тронуть ее губами прямо сейчас, собрать языком ее вкус и запах.
Оникс застонала. Магия этого места, магия кистей пробудила и ее чувственность. Они сидели друг напротив друга, глядя в глаза, вслушиваясь в дыхание, ловя его и задыхаясь. Желание кружило голову, туманило разум и сводило с ума. Туман застилал глаза. И в этом мареве Ран и Оникс видели, как начали двигаться фигуры на фресках. Взад-вперед, вверх и вниз… Бесконечные движения страсти. Стена жила, стена была одним бесконечным слиянием, соединением, близостью. От стен пахло желанием, и двое в центре комнаты слышали стоны удовольствия, мольбы наслаждения.
Ран дышал короткими, рваными вдохами, пытаясь думать хоть о чем-нибудь, кроме того, как близко его Оникс. И как он хочет сломать проклятую кисть, опрокинуть раяну на эту шкуру и взять. Стремительно, жестко, сильно, потому что он сходил с ума от желания, потому что кровь стучала в висках. Казалось, еще немного, и Лавьера разорвет от вожделения. Он не понимал, что с его губ уже срывается злое рычание, а руки сжимаются в кулаки от желания почувствовать тело раяны. Она нужна ему. Нужна мучительно. Нужна невыносимо. Он должен взять, должен почувствовать ее под собой, иначе сдохнет, не вынесет этого огня, этой силы, что принуждала владеть и присваивать. Лавьер видел ее тело, губы, волосы, слишком близко… на расстоянии кисти. Проклятой кисти, которой он мог прикоснуться к ее телу. Пытаясь отвлечься, он опустил голову, глядя на то, что она написала на его груди.