– Не стоит разбрасываться такими заявлениями. Потому что я, как истый димниец, тут же спрошу: «Многое – это сколько?» Потому что способен удовлетворить ваше любопытство.
– Вот как?
– И в качестве аванса скажу: Скерри не скрывается и не посмеивается. Его исчезновение в самом деле связано с войной, но не в том смысле, в котором вы предположили. Есть основания считать, что семьдесят лет назад, в самом начале нашествия, Скерри был убит в одной придорожной гостинице на тогдашней восточной границе.
Авансоме. Дальнейшие разъяснения требуют платы. А Керавн еще не решил, готов ли он платить.
Создавшееся напряжение разрешилось грохотом, звоном и стуком. Причем отнюдь не в кабинете, а в приемной. И сердитым окриком Фруэлы, за сим воспоследовавшим. Монграна недоуменно повел бровями, Керавн вскочил с табурета.
– Простите, господин консул. Наверняка этот болван что-то столкнул или уронил…
– Болван?
– Мой ученик, чтоб его демоны сожрали и выплюнули! Тупица, кривые руки!
– Зачем же вы держите такого?
– А, это долгая история…
– Нет, уж позвольте взглянуть на эдакое сокровище. Нет, не надо его звать. Пойдем, посмотрим, что он у меня разрушил.
Особых разрушений в приемной вроде не было, хотя картина взору предстала прежалостная. Фруэла выставил в коридор полки с нужными ему бумагами и принадлежностями для письма. Сейчас все это валялось на полу вперемежку – и полки, и бумаги, и принадлежности.
– Вот, изволите ли видеть, – доложил Фруэла. – Молодой человек неловко облокотился… и что получилось.
Виновник происшествия ползал по полу, подбирая разлетевшиеся свитки и стилосы. Принадлежности для письма Фруэла имел обыкновение ставить в вазу, которая, естественно, тоже грянулась. На счастье ученика, была она металлической, не керамической, и не разбилась, хотя грохот создала изрядный. Ученик попытался подхватить и ее, но ваза, лежавшая на боку, откатилась прочь, из-за чего ловец, тщетно стараясь ее ухватить, едва устоял на ногах, но все что держал, снова выронил.
– Встань перед консулом, урод, позор своей почтенной матушки! – рыкнул Керавн.
«Урод» оказался весьма миловидным юношей, темноволосым, с большими жалобными глазами, из которых, казалось, вот-вот польются слезы.
– Молодой Раи Сафран, – представил его секретарь.
– А-а, – коротко отозвался Монграна. – Это многое объясняет.
Еще одна вдова городского патриция, озабоченная будущим своих детей. Правда, старший уже унаследовал дело своего отца. А это, стало быть, младший сын.
– К вам, доктор, обратилась мать этого молодого человека?
– Е-сте-ствен-но. Если б мою шевелюру не проредили годы, я бы сказал, что она мне плешь проела своими уговорами. Видите ли, – ехидно пояснил Керавн, – почтенная дама тоже верит в магию. И считает, будто она поможет ее сыну на жизненном пути.