– Звучит заманчиво. Настолько заманчиво, что поневоле начинаешь думать, сколько ловушек скрывается за этой приманкой.
– Вас это пугает?
– Только дураки ничего не боятся. Я, смею думать, не дурак. Но кто не рискует, тот не выигрывает. А я привык рисковать. И вы тоже рискуете. Я ведь могу обмануть вас. Ответить согласием, уехать в бывшее пограничье и не вернуться.
– А с чего вы взяли, почтенный доктор, что вам придется туда ехать?
– Оскорбляете, господин консул. Иначе с чего была поведана увлекательная история про гибель Скерри в некоей пограничной гостинице. Несомненно, получение наследства как-то связано с этими событиями и, полагаю, с этой местностью. Опять же, в своей прочувствованной речи вы только что упомянули, что «придется долго искать». Ну не в Димне же вести эти долгие поиски, иначе бы вы все сами давно нашли.
– Очевидно, данный пассаж следует рассматривать как согласие заключить сделку.
– В изустном виде – да. А в письменном – ума не приложу, как вы это собираетесь оформить. А вы ведь без письменного контракта не обойдетесь, насколько я вас знаю. Так и сформулируете: «Доктор Керавн, буде обретет магический дар, обязуется поставить его на помощь Димну, а городское самоуправление защищает его от имперских властей»?
– Все шутите, почтеннейший доктор. Запишем примерно так: я предоставляю финансовое обеспечение для экспедиции. Потому что в одиночку вы ведь не поедете, понадобится хоть небольшая, но охрана. Пусть сейчас и вышло замирение, но в тех краях следует путешествовать с осторожностью. Да и припасы вам понадобятся, вы же, со своей стороны, контракт можно будет представить не только городскому самоуправлению, но и столичным проверяющим, если таковые вдруг заявятся.
– Вас, стало быть, беспокоит моя безопасность?
– Разумеется. Ваша безопасность – это удачное вложение капитала …
В то время, как доктор Керавн вспоминал свою беседу со старым каторжником, у человека с внешностью каторжника молодого были свои заботы. Латрон несколько окреп в последнее время, но повязку доктор снимать еще не разрешал. Это, вкупе с ежиком слегка отросших белобрысых волос, красы ему не добавляло. Но на улице никто от него не шарахался. В припортовых кварталах он со своими свежими шрамами и впрямь сошел бы за красавца – не клеймёный, уши не резаны, глаза, руки и ноги есть. Да и заикаться он почти перестал, так что за словом бы в карман не полез. Шел он, правда, не по той улице, где таких клейменых и безухих толпами повстречать можно, а по вполне пристойной, пусть и близкой к гавани. Здесь располагались купеческие конторы и лавки, торгующие необходимым морским гостям товаром. У одной из лавок, где над дверью поскрипывала закрепленная на шесте доска с двумя намалеванными перекрещенными мечами, Латрон и остановился. Мечи обозначали не благородный герб владельца, а вывеску оружейника. И, глядя на вывеску, Латрон задумался – зайти или нет.