— Честно говоря, я не часто общаюсь с мужчинами…
— А должна. — Финбар поднял бровь. — Честно говоря, они не так уж плохи… — Он все еще держал хризантему.
— Потряси ее, — попросила я.
Он засмеялся.
— Ну же, давай, потряси.
Он сделал то, что я просила, по-прежнему смеясь. Часы на стене в холле, купленные Джеком в лавке старьевщика — когда-то они были нашей гордостью, — начали бить двенадцать. Они всегда спешили на пять минут, почти как их владелец.
— Завяла? — спросила я.
— Скорее всего. — Он смотрел на цветок с серьезным видом.
— И это герань? — Я подмигнула Финбару.
Он поднял цветок.
— Герань, — согласился он. — Сильно увядшая.
Я встала… Расправила платье и повернулась к нему, как ребенок, который готовится выступить на празднике.
— Я красивая? — Я чувствовала, что прекрасна.
— Спору нет, ты красавица. — Финбар Флинн включился в игру. У меня голова закружилась от осознания этого или, возможно, от водки, но я продолжала.
— Тогда прочитаю тебе кое-что, — предложила я. Он снова сел на диван, устроился поудобнее и помахал сухим цветком.
— Готов?
— Готов.
И я начала.
Часы пробили полночь, но это не имело значения.
Под лунный шепот и пение…
Я забыла несколько строк, но это тоже было не важно.
Стираются уровни памяти
И четкие отношения
Сомнений и уточнений…
Я взглянула в его черные глаза в надежде, что языки пламени, которые снова обжигали меня, разбудят и его чувства. Он же сосредоточенно и с удовольствием наблюдал за мной. Что ж, это уже кое-что.
И каждый встречный фонарь,
Как барабанный удар…
Я опустилась на колени у его ног, в тот момент почти не контролируя себя из-за волнения…
Великолепная, отличная пауза.
Ночь сотрясает память,
Как безумец — сухую герань.
Он захлопал в ладоши. Хризантема сбросила еще несколько полуувядших лепестков.
— Это было просто чудесно, — произнес Финбар и вздохнул.
Я положила голову ему на колени (ужасно костлявые) и задумалась. Сейчас он обнимет меня, и все случится. Я продемонстрировала ему лучшее, что было в моих силах. Если не это, ничто другое не поможет. Он положил руки мне на плечи, и я чувствовала их жар. Затаив дыхание, я не слышала ничего, кроме тиканья часов у моего уха. «Вот оно, — подумала я. — Вот…»
А затем.
Конечно же.
Раздался звонок в дверь. Он запросто мог убить меня своими коленями, но, думаю, в тот момент мое тело было словно резиновое, так что я просто отскочила.
— О Господи, — сказал Флинн, — это за мной. Я лучше пойду.
И пока я сидела в оцепенении и замешательстве, вышел в холл и открыл дверь.
— Финбар! — послышался голос, который я узнала, — он принадлежал мужчине с блестящими глазами. — Ты должен быть на вечеринке в соседнем доме. Ты не можешь вот так просто смыться.