Пару дней спустя позвонил Джек, и на этот раз я была наилучшим образом готова к разговору.
— Джоан, я считаю, что нам с тобой обязательно нужно поговорить.
— Какой в этом смысл?
— Обсудить наше будущее.
— Мое будущее — это мое личное дело, а твое меня не интересует.
— Мне кажется, ты все еще не оправилась от потери своего ребенка.
(Моего ребенка. Значит, не его? Интересное, однако, смещение акцентов…)
— Что? Что тебе кажется?
— Это абсолютно нормально. И вполне естественно, что после такого стресса за успокоением ты обращаешься к женщине.
А я это уже забыла…
— Понимаешь, — продолжал он в успокаивающей манере, будто мужчина-гинеколог, рассказывающий о менопаузе, — ты предпочитаешь свой пол, потому что он не представляет для тебя угрозы. Ты не могла бы от нее забеременеть и снова пережить эту боль.
— Именно так, Джек. — С точки зрения биологии.
— Ну что, когда же мы можем встретиться и поговорить?
Сдержанно я произнесла:
— Джек, помнишь цветы, которые я принесла в квартиру твоей ирландки, когда пришла встретиться с тобой, примерно год назад?
Он очень удивился, но внимательно обдумал мой вопрос. Ведь в нем могла быть разгадка.
— Да, смутно… Думаю, да. Красные.
— Правильно. Ты сохранил хоть один из них?
— Сохранил?
— Да, знаешь, цветы можно засушить между страницами книги, чтобы сохранить как память?
— Э-э, нет, нет, не думаю…
— И я не поступила так с хризантемами. Прощай.
Он перезвонил.
Однажды один из кинокритиков так написал о нем: «Нравится вам это или нет, Джек Баттрем является сегодня одним из самых упорных молодых режиссеров».
— Джек, — сказала я, устав от разговоров, — извини, что я пыталась отомстить тебе, рассказав о своей беременности. (Сейчас я уже могла спокойно говорить о ней — просто как о беременности, а не о ребенке, моем ребенке, — в любом случае только к лучшему, что он не родился.) Я вела себя ужасно и стыжусь этого. Но, пожалуйста, поверь мне, я не переживаю шок. (Я уже собиралась признаться, что любовница-лесбиянка была всего лишь плодом моего воображения, но сдержалась. С одной стороны, это был очень подходящий способ остановить его поползновения, а с другой — моя сексуальная жизнь, какой бы она ни была, не имела к нему никакого отношения.) Я просто больше не люблю тебя, ни капли. Вот и все, мне больше нечего сказать. Я не люблю тебя и больше не хочу тебя видеть. Ради Бога, ты мне даже не нравишься. Пожалуйста, оставь меня в покое.
— Джоан, ты действительно очень расстроена, верно? Я приеду прямо сейчас.
Упорный, нравится нам это или нет.
— Нет, — в отчаянии вскричала я.