Маришка перенесла свой стул поближе ко мне, опустилась на него, расправила бежевое платье, запрокинула голову и, жмурясь от ярких лучей, сказала:
– Ну ты и ехидна.
– Почему это? – удивилась я.
– Потому. – Подруга повела головой в сторону нашего «цветника». Два «цветика» озадаченно разглядывали свои лилейно-белые ручки, и на их личиках постепенно проступало осознание ужаса положения.
– Они еще и глупы, – скривилась я. – Шуток не понимают.
– Я специально не очень умных и молоденьких брала, – пожала плечами Мариоль. – Ты и так, как выяснилось, оставила самый зубастый состав, так что еще три пираньи мне были без надобности.
– Неужели конфликты случаются? – вскинула бровь.
– Не без этого, – вздохнула подруга. – Даже статус гранд-дамы не вселяет уважения. Потому первое время приходилось кусаться и доказывать, что самая крупная рыба в этом пруду – я.
– Ты не рассказывала, – грустно взглянула на Мари.
– А зачем? – пожала плечами Мариоль. – У тебя много своих дел и проблем. А это… бытовые мелочи. Если бы я не справлялась, то поговорила бы с тобой. А так… смысл?
– Вот и пошло у нас разделение целей, задач, – вздохнула я.
Подруга посмотрела на меня как на дурочку.
– Аля, вообще-то ты принцесса. Это так, для справки, на случай, если забыла. А я твоя первая дама. И у нас несколько разные пределы влияния и обязанности.
– Да не забыла я, – нервно сцепила пальцы. – Но всегда почему-то удивляюсь наглядной демонстрации этого. Мы ведь были на равных… И такое положение дел для меня непривычно.
– Мы тут не две недели. Пора привыкнуть и осознать.
– Мне иногда кажется, что ты гораздо сильнее меня…
– Ерунда, тебе кажется. – Маришка шутливо дернула мня за ленту в волосах.
Я хотела ответить, но тут подошел лакей со словами, что пора обедать.
После еды мы еще немного поизображали из себя натурщиц для пасторальной картинки «дамы на природе», а потом собрались и вернулись в Золотой.
Вечером перенеслись в резиденцию, и там нас по полной программе загрузили Хранители, аргументируя тем, что несколько дней перед испытанием я должна отдыхать, а значит, сейчас нужно умудриться запихать в мою голову все возможное.
Ближе к ночи я была никакая, а перед глазами все кружили те самые радужные бабочки, в создании которых я только что тренировалась с Мидьяром.
– Вот, уже лучше! – одобрительно сказал Искусник.
– Ты не поверишь, это самопроизвольно, – уныло поведала, провожая взглядом какое-то странное черно-золотистое упитанное существо, которое бабочку напоминало разве что крыльями. Оно изящно прошлось по воздуху, перебирая пухлыми ножками, повернулось и показало мне язык.