Когда Даллес вновь начал выражать своё несогласие с советскими требованиями по программе "Открытое небо", Никита Сергеевич, игнорируя госсекретаря, прямо сказал Эйзенхауэру:
- Господин президент, у меня создалось впечатление, что господин госсекретарь пытается использовать предложенную вами программу, чтобы облегчить жизнь своему младшему брату[96] . Не знаю, как принято у вас в "демократических" странах, а у нас, в СССР, это называется "семейственность", считается должностным правонарушением, и, соответственно, наказывается, вплоть до увольнения с работы.
- Я рад, что в случае войны решение о применении атомного оружия будете принимать вы, а не господин госсекретарь, - продолжил Хрущёв. - Мне вовсе не хочется разлететься на атомы только из-за того, что господин Даллес ненавидит коммунистов. Скажу честно, если в согласительную комиссию от США войдёт господин Даллес, нам придётся прислать господина Молотова. Это будет самый верный способ похоронить столь многообещающую мирную инициативу.
Эйзенхауэр выслушал Хрущёва, глядя в свой бокал, а затем со вздохом ответил:
- Господин Первый секретарь, мне неприятно это слышать, но... боюсь, что вы правы.
Фразы Хрущёва репортёры обычно подхватывали с удовольствием. Уже следующим утром ведущие газеты мира пестрели карикатурами и заголовками. Хрущёв уселся завтракать, когда к нему заглянул Шепилов, державший в руке несколько газет.
- Никита Сергеич, разрешите?
- Заходи, заходи, - Хрущёв сделал приглашающий жест рукой. - Что там стряслось?
- Никита Сергеич, тут очередной скандал... - Шепилов развернул перед ним одну из газет.
- Ну, переведи, что там написано-то?
- Да как вам сказать... - Шепилов перебирал газеты, читая заголовки: "Серпом и молотом по яйцам госсекретаря США", "Хрущёв обещал отрезать Даллесу яйца", "Женевская жатва"... Или вот, пожалуйста... Карикатура... - Дмитрий Трофимович развернул газету.
На карикатуре был изображён выступающий на трибуне госсекретарь Даллес. Почему-то он был изображён во фраке и звёздно-полосатых семейных трусах. Сзади к Даллесу на четвереньках подкрался Хрущёв, в левой руке он держал молот, а правую, с серпом, уже просунул между тонкими волосатыми ногами госсекретаря.
Никита Сергеевич долго хохотал, перебирая карикатуры.
- Ить надо же! Вот ведь засранцы! До чего смешно изобразили! - довольный Хрущёв аккуратно сложил газеты. - Ты, это, Дмитрий Трофимыч... Газетки-то не выкидывай, я дома их в Президиуме покажу.
Ещё одним вопросом, обсуждавшимся в Женеве, было объединение Германии и заключение мирного договора.