— Это еще что за пассажирка, — сердито крикнул Лешка. — А ну, пошла на улицу!
Мальчишка испуганно посмотрел на Добрецова, забинтованной культей погладил собаку.
— Она его из огня вытащила, — сказала фельдшерица. — Мать у него пила сильно, он без присмотра находился. Вечером придет из школы, чтобы не страшно в дом заходить, собаку брал. Сам растопит печку, сварит картошки, поест — и спать. А здесь дрова сырые попались, решил бензином облить. — Женщина вздохнула, принялась соскребать снег с валенок. — Мать будем лишать материнства, совесть совсем потеряла, а ребенок, можно сказать, талантливый. Вы бы послушали, как он на аккордеоне играет. Его бы кому-то показать надо. Выздоровеет, в детдом оформлять будем.
Неожиданно сзади послышался тягучий, с придыхом крик. Оттолкнув меня в сторону, в самолет проскочила растрепанная женщина. Собака приподняла голову, виновато замахала хвостом.
— Не отдам, — закричала женщина, — люди добрые, что это делается на свете?
— Раньше надо было думать, — грубо ответила фельдшерица. — Стыда у тебя нет. Уж не позорься перед людьми-то…
«Так вот ты куда попал, погорелец, — ласково подумал я. — Вот и свиделись».
Мальчишка, по всей вероятности, именинник, на нем белая рубашка, сзади она вылезла из брюк, но он не замечал, увлекшись работой. Я ждал, наблюдал за ребятишками и мысленно пытался представить среди них Веру с Костей и находил, что, пожалуй, они бы освоились здесь. Но тут же вспомнил о побегах детей из детдома. Почему они сбегали? Что их толкало? Вскоре пришла Таня, закружилась передо мной на каблучках, дурашливо взъерошила мне волосы.
— Сидит здесь бука букой, а твой младший брат молодец, уже познакомился с ребятами.
— Точно. У него живот вперед головы думает.
— Ничего-то ты не понимаешь, он же ребенок.
К нам подбежал конопатый мальчишка, почесал затылок, быстро стрельнул в меня глазенками.
— Татьяна Васильевна, скоро начало. Батя вас зовет.
— Я сегодня буду петь для ребят, а это у нас Саня — главный музыкант.
Таня заправила ему рубашку, застегнула верхнюю пуговицу. Мальчишка улыбнулся, шмыгнул носом:
— Хорошего инструмента нет, а то бы я показал!
Сзади ко мне пробрался Костя, молча устроился на соседний стул. Лицо у него довольное, на щеках крошки от пирожного, карманы пиджака предательски оттопырены, он прикрыл их руками.
— Она что, твоя невеста? — посматривая куда-то на сцену, спросил он.
— Откуда ты взял? Она воспитательница.
— Воспитатели такие не бывают, у нее юбка короткая, как у нашей Верки.
— А ты бы хотел, чтоб она носила такую, как у бабки Чернихи?