Дайнека смотрела ему в глаза и невинно улыбалась, не зная, что делать дальше. Свинья отступил и сплюнул. Минуту он раздумывал и, видимо, не найдя что ответить, сплюнул еще раз. Затем помотал головой и матерно выругался.
– Я же говорила – свинья, – успокоила себя Дайнека и зашагала дальше.
На свете оставалось мало людей, способных ее удивить.
Машина завелась с полоборота, и Дайнека энергично тронулась с места. Она хорошо чувствовала автомобиль и ездить любила.
До восемнадцати лет отец не разрешал ей садиться за руль, но, едва отметив день рождения, она быстро научилась вождению и теперь лихо выруливала в безнадежных московских пробках.
Сначала отец купил ей старенький «жигуленок», который спустя год угнали. Следующая машина оказалась долгожительницей и уже три года служила хозяйке верой и правдой.
На приличной скорости Дайнека пересекла все Тверские-Ямские и через три поворота выехала на широкий проспект. Это были самые лучшие минуты ее жизни – за рулем жизнь чувствовалась острее.
Вечерняя заря угасала в огнях рекламы. Из окна автомобиля Москва казалась маленькой и родной, Дайнека чувствовала, что этот город – то самое место на земле, где ей хочется жить. Но так же хорошо она знала, как легко этот город меняет правила.
Блеск и волнующий шум вечернего мегаполиса нарастали, Дайнека плыла в потоке машин, наслаждаясь своей причастностью к этому вечному движению. Вдруг, пренебрегая всеми правилами, ее нагло обогнал и подрезал черный «Сааб» и помчался к следующему светофору.
– Там и встретимся, – пообещала Дайнека.
Ей хотелось посмотреть на лихача. Наверняка за рулем сидит лощеный мажор, решивший прокатиться на папиной тачке. Дайнека подъехала ближе, заранее предвкушая, какой презрительный взгляд отвесит нахальному недоумку. С высоты своего возраста и водительского стажа она могла себе это позволить.
Вытянув шею, девушка подалась вперед и увидела на месте водителя… старушку лет семидесяти с седыми волосами, зачесанными назад и собранными в скудный пучок. Видимо, пенсионерка была невысокого роста, потому что едва возвышалась над рулем. Бабушка покосилась на Дайнеку и беззвучно зашевелила губами, явно не сказав ничего лестного. С высоты своего возраста и водительского стажа она могла себе это позволить.
Дайнека вспомнила сегодняшний разговор с подругой и свою фразу, после которой Нина ушла. На самом деле никакого особенного опыта, позволяющего рассуждать на эту тему, у нее не было. Если не считать две-три интрижки, которые так ничем и не закончились, кроме постели.
Одним словом, Дайнека была теоретиком взаимоотношений полов. Нина же обладала удивительной способностью притягивать к себе людей неадекватных, склонных к богемным крайностям или негодяев. И каждого она пыталась понять.