С точки зрения единой системы случайного и закономерного то, что он встретил в баре своего старого друга по институту – Добрынина, было указующим знаком судьбы и предполагало решение многих его проблем. Только тогда он этого еще не знал.
На обычный вопрос «Как дела?» Вячеслав Алексеевич ответил неопределенно:
– Как тебе сказать…
– Та-а-ак, – понятливо прогудел Добрынин и, основательно усаживаясь на стул, приготовился слушать.
А Вячеслав Алексеевич понял, что именно здесь и сейчас хочет поговорить о своей катившейся под откос жизни.
– В общем, один с дочкой остался. Жена ушла.
– Как ушла?
– Утром разбудила и сказала, что уходит. Сумки уже собрала. Простилась и ушла.
– К другому мужику или как?
– Или как…
– Ну, это, брат, ерунда. Никуда не денется, вернется. Накосорезил чего-нибудь? Бабы или выпивка?
– Ты не понял, это у нее баба. – Вячеслав Алексеевич пьяно покачал головой и пафосно заключил: – Женская душа – потемки.
Добрынин застыл с оскорбленным выражением лица:
– Да ну… не до такой же степени…
– Дочери до сих пор не могу объяснить, – тихо проговорил Вячеслав Алексеевич.
– А сколько ей лет?
– Тринадцать почти.
– Так она уже и сама все знает, – заверил его Добрынин и быстро наказал подошедшему официанту: – Бутылочку коньяку и чего-нибудь закусить. Давай! Мы здесь надолго…
– Ну и чего дальше будешь делать? – спросил Добрынин через пару минут, разливая коньяк по рюмкам.
– А хрен его знает, – весело ответил Вячеслав Алексеевич.
– Хочешь сказать, что можешь начать с чистого листа?
– А то!
– Ну, тогда за твой переезд в столицу! – сказал Добрынин и поднял рюмку.
Они чокнулись и выпили. Вячеслав Алексеевич закусил.
– Рассказывай…
– Мне нужен свой человек, чтобы верить ему, как себе. Дело стоящее – уголь, нефть, древесина… Будешь моим замом и советником по финансам. Деньгами не обижу. Квартира для тебя тоже есть – на Третьей Тверской-Ямской. Моя, прежняя, я в другую переезжаю. Потом посчитаемся… Ну?
Огорошенный Вячеслав Алексеевич мгновенно протрезвел. Стало ясно: чтобы переменить жизнь, нужно действовать резко, а для этого требовалось сильно разозлиться.
– С-с-сука… – произнес он наконец слово, которое давно вертелось на языке. – С-сука, твою мать… – Потом повернулся к Добрынину. – Поехали!
Теперь, спустя десять лет, он все еще был полон сил и интереса к своей работе. И ни разу за это время не пожалел о том скоропалительно принятом решении.
Прерывая его раздумья, снова зазвонил телефон.
– Да.
– Вячеслав Алексеевич… И все же мне необходимо с вами поговорить об очень важном для вас деле.
Вячеслав Алексеевич прикрыл рукой глаза и вдруг вспомнил, что и в прошлый раз слышал в трубке мужской голос. Именно мужской, и это насторожило. Продолжая сидеть неподвижно, он ловил каждый звук, вылетавший из телефонной трубки.