Дайнека выскочила из примерочной и, попрощавшись с Ираидой Самсоновной, рванула к выходу. Ей был нужен воздух.
Выйдя на крыльцо, остановилась:
– Что ты делаешь?!
Вилор стоял посреди безлюдного двора, запрокинув назад голову, закрыв глаза и раскинув руки.
– Медитирую.
– И давно это у тебя? – с легкой иронией спросила Дайнека.
– Сама попробуй. Понравится, – не открывая глаз, ответил Вилор.
Дайнека послушно встала рядом и, закрыв глаза, запрокинула голову.
– Успокойся и ни о чем не думай… Представь, что взлетаешь вверх… и паришь…
Успокоиться – именно то, что ей сейчас нужно. Прохладный ветерок подхватил ее… И она ощутила блаженство – она летела.
– Полетели…
– Куда? – раздался с земли голос Насти-Здрасти.
– Домой, – с сожалением проговорила Дайнека, открывая глаза.
Встретилась взглядом с Вилором и вдруг подумала: «А может быть, он действительно только друг?»
Взглянув на часы, Ольга перевернулась на другой бок и разрешила себе поспать еще полтора часа.
Как всегда, в половине шестого утра в коридоре зашаркали шлепанцы Ядвиги Калистратовны.
– Марсик… Марсик… Где ты, мой сладенький? А, вот ты где, баловник. Пойдем писать, несносный мальчишка.
Звякнула цепочка доисторического унитаза и долго еще дребезжала, качаясь и постукивая по стенке.
Ольга села в кровати.
– Хорошо, – сказала она себе, – раз уж проснулась, буду собираться. Как раз хватит времени, чтобы помыть голову.
По коридору навстречу ей шла Ядвига Калистратовна, похожая на лохматую девчонку, растрепавшуюся во сне. В одной руке она держала кота. Переваливаясь с боку на бок, размахивала им при ходьбе, как игрушкой. Кот, привыкший ко всему и давно смирившийся со своим зависимым положением, безвольно обвис, его лапы послушно взлетали и падали в согласии с каждым взмахом хозяйской руки.
Ядвига Калистратовна остановилась напротив Ольги и приняла боксерскую стойку:
– Оля, вы опять ночью были в уборной.
– Да.
– И опять не выключили свет. Я уже говорила вам, что моей пенсии не хватит…
Дальше Ольга не слушала, а думала о своем, о девичьем. Это был отработанный прием защиты, и она умело им пользовалась.
– Вы поняли меня, Оля?
– Да, – ответила та. – Скажите, сколько надо, я заплачу.
– Вы не слушали меня, Ольга! – Ядвига Калистратовна закатила глаза. – Я говорила о том, что вы опять сдвинули в уборной поддон, куда писает Марсик. Вы же знаете, что если поддон не на месте…
В мыслях Ольга была на кухне, раздумывая, что приготовить на завтрак. Она знала, что, даже если поддон оставался на месте, в коридоре в любой момент могла появиться лужа. Кот Марсик был виртуозом. Для него не существовало никаких преград в достижении намеченных целей. А цели он помечал часто. Попасть струей в цветочный горшок было делом чести. Но вершиной его цинизма и высшим проявлением мастерства являлась непременная вонючая лужица посреди парадного старухиного стола.