Няня взяла девочку за руку и молча повела домой. Ноги Юлечки шли сами по себе, едва поспевая за женщиной, при этом лицом она была повернута к Дайнеке. Юлечка улыбалась и прощально размахивала свободной рукой до самой двери подъезда.
Дайнеке сделалось невыносимо грустно. Она подняла глаза. Знакомая фигура, как всегда, стояла у окна. Розовая Роза кивнула. Дайнека ответила.
– Я уже здесь.
Она обернулась на голос и остолбенела. Джамиль был неотразим. Светлый льняной костюм, невероятно дорогой и элегантный, был помят ровно настолько, насколько полагалось. Хлопковая сорочка чуть темнее костюма и галстук, который наверняка стоил столько же, сколько подержанный отечественный автомобиль.
– Ты нарочно так вырядился?
– Нарочно для чего? – спросил Джамиль.
– Чтобы я почувствовала свою неполноценность.
– Брось, – смутился он.
– И какие у тебя планы? Знаешь, я очень устала…
– Хотел тебя пригласить в театр.
Он произнес это очень серьезно и чуть старомодно.
В театр… Так ее никогда не приглашали в театр. Она согласилась.
Через полчаса, когда они вышли из дома, Дайнека полностью соответствовала своему кавалеру. Маленькое черное платье мерцало и тяжело облегало ее тонкую фигуру. Атласные туфли на среднем каблуке и сумочка из кружев как нельзя лучше подходили к нему.
Джамиль, похоже, оценил ее усилия, это было заметно.
– Куда мы едем? – спросила Дайнека.
– В театр.
– Что смотрим?
– Спектакль.
– Немногословно…
Приехали на Трубную площадь. Джамиль припарковал машину, и они не спеша направились к театральному подъезду.
Дайнека никогда не была здесь раньше, но знала, что в этом здании когда-то находился знаменитый ресторан «Эрмитаж», где творил великий повар Оливье. Тот самый, который изобрел одноименный салат.
Джамиль подошел к окошечку администратора и сказал про заказ. Ему немедленно выдали два билета.
– У нас еще есть время. Покатаемся? – предложил он.
– Давай.
По тому, как резко Джамиль взял с места и как уверенно повел ее в сторону набережной, она поняла, что все было рассчитано заранее.
Выйдя из машины и попросив подождать, Джамиль наклонился, чтобы завязать шнурок на ботинке. Он не спешил, скорей наоборот, оттягивал время или о чем-то думал.
Разогнувшись, отряхнул без того чистые брюки и наконец зашагал по набережной. Метрах в двадцати, опершись на парапет, его ждал мужчина. Кавказец лет сорока широко, по-дружески улыбался.
«Все ясно – деловая встреча», – подумала Дайнека, приготовившись к долгому ожиданию. Она лениво следила за тем, как прогуливались парочки, беседовали старушки, как гоняли по набережной мальчишки на роликовых коньках. Переведя взгляд на мужчин, увидела: они еще говорят.