– Испугался… – шепчу я, но она слышит.
– Нет. Наоборот, он хотел быть героем, не держаться в тени. Тусоваться, всячески активничать, во всех движухах участвовать. Сталкерить, короче. Просил только, чтобы его немного подучили местным приёмам, дальше сам. Хотел честности и прямоты, дескать, а его обманули и заманили. Манипулировали, как марионеткой. Сказал, мечта при ближайшем рассмотрении оказывается не прекрасным сияющим ликом, а уродливой харей в пятнах и бородавках, изрытой морщинами и шрамами…
– М-да-а он поэт. – На более осмысленный комментарий я в эту минуту не способен. Подозревал нечто подобное, но чтобы настолько категорично…
– Пошёл он монстров мочить. Сказал, что у персонажа из какого-то рассказа должен быть прототип. Вот он и будет прототипом. Только концовку перепишет, не убьёт нового мутанта, а поможет ему размножиться. Прямо на выходе в проёме люка бурчал, что грешно обманывать тех, кто беззаветно, самоотверженно любит, негоже цинично использовать их жертвенность… Я тебе покажу, чужемордая, Сталкера Навсегда… Вот, вроде дословно передала.
– Как я его понимаю… А чем хотел зафиналить сюжет? – невольно интересуюсь.
– Не сказал. Блин горелый, какой-то больной на всю голову. Я тоже ненормальная, ещё бы, после всех-то ходок и миров, но этот…
– Не вини его, и он дофигища всякого прошёл, пережил и перестрадал. Даже не пытаюсь представить, каким бы на его месте казался я…
– Второго уже вроде подходящего напарника приводите, а они от меня удирают, как будто я уродливая безмозглая тварь. Все от меня уходят. Большой прыгнул в секунду и не вернулся. Потом тоже… всякие.
Она смотрела в пол, говоря со мной, а тут поднимает глаза свои – я помню их другими, раскосыми, тёмными, совсем не европеоидными, и честно признаться, мне подруга в оригинальном наполовину-иннуитском облике нравилась куда сильнее, и смотрит в упор. Сейчас Маленькая светлоглазая блондинка, сама такой облик захотела зачем-то, и Хозяйка исполнила желание пленницы. Как и другие, в первую очередь – выделив убежище, внутри коего сталкершу никто не должен беспокоить.
Нано, по неким своим непостижимым мотивам, питает симпатию к вражеской диверсантке. Эмиссарше ловчих, не успевшей убраться восвояси до фатальной секунды конца света. Попавшейся в капкан безвыходности в момент схлопывания и ставшей элементом в последующей универсально-сборной компоновке остатков энергии и материи. Частицей ирреального призрака стёртой Мультизоны.
Поднимает, значит, и смотрит на меня распахнутыми в поллица глазищами, в которых уже набрякли слёзы… разрыдалась и бросилась мне на грудь! Приникла, обхватила судорожно вокруг пояса, цепляясь за спину, как за спасательный плот утопающая.