— Интернет — нет. Безумный — да.
— Но это происходит на самом деле! Это не компьютерный фильм. Темная, голодная, мятущаяся, бормочущая масса, стремящаяся к дальнему берегу ночи, туда, где не светят ни луна, ни звезды, где лениво плещется горячее море, обжигающее раскаленными волнами тех, кто стоит на берегу.
— Но им-то это зачем?
— Ты спрашиваешь зачем?! Они бросаются в эти горячие воды, стремясь забыться, мечтая утонуть в них навеки! Вдох-выдох — ты слышал! Ты придешь. Твои волосы встали дыбом, во рту у тебя то холод, то ты задыхаешься в пламени, так?
— Нет!
— Ты лжешь!
— Нет, я говорю правду, — покачал головой Конуэй. — Но кому принадлежали эти голоса?
— Не находящим пристанища либидо, снедаемым страстью маньякам, одержимым одной и той же навязчивой идеей…
— Чего же они хотят?
— Они хотят быть вместе. — Смит помешал свой напиток мизинцем, — Хотят слиться воедино.
— Каким образом?
— Неужели ты этого не понял? Они хотят стать составной частью этой гибнущей души, хотят ввергнуть себя в океан страсти. Ты когда-нибудь читал Торо?[84] Он говорил, что большинство мужчин в глубине души терзаются безысходным отчаянием.
— Печально.
— Да, печальнее некуда. Помнишь комикс «Несчастный Амброз»? Таких Амброзов в мире — пруд пруди. Тело борется с разумом, а разум — с телом. Мужчины хотят одного, женщины — другого. Ты помнишь себя четырнадцатилетним?
— Ох, и давно же это было…
— В тебе просыпаются желания плоти, но исполняются они далеко не сразу. Долго ты ждал?
— Шесть лет.
— Это же целая вечность! Две тысячи мучительных одиноких ночей! Позвони по новому номеру и приходи сюда завтра.
— Ты так ничего мне и не рассказал.
— Я рассказал тебе все. Не медли! Если ты пропустишь хотя бы одну ночь, за звонок тебе придется выложить сразу шесть сотен!
— Почему ты думаешь, что так и будет?
— Сужу по тому, как ты дышал во время разговора, как раздолбал свой телефон. Кстати, компания «Белл» его уже починила.
— А ты-то откуда об этом знаешь?
— Я предпочел бы не отвечать на этот вопрос.
— Смит?
Смит ухмыльнулся.
— Кто ты — ангел Господень или Его темный сын?
— Да, — ответил Смит и вышел.
Конуэй позвонил Норме и попросил ее отключить телефон.
— Это еще зачем? — поразилась Норма.
— Не надо ничего спрашивать. Отключи его, и только.
— Ты сошел с ума, — бросила она и повесила трубку.
Он вернулся домой в пять и принялся ходить из комнаты в комнату. Норма не отставала от него ни на шаг.
— Послушай, — возмутился Конуэй, зайдя в библиотеку, — я ведь просил тебя отключить телефон, а он так и стоит на прежнем месте!
Он заглянул в спальню и заметил, что телефон появился и там.