Большое сочинение про бабушку (Колпакова) - страница 71

— Маня! — крикнула хозяйка, жестом приглашая нас за собой. — Гляди-ка, дом-то всех ваших тянет и тянет!

Мы вошли, а навстречу поднялась наша бабушка. Я почувствовала, как дом обнял нас и прижал к груди.

В комнате был порядок. Конечно, там не было вещей, которые принадлежали нашей семье. Но мне казалось, что я могла говорить с любым предметом. И за любой вещью, за любым нашим действием стояло нечто невидимое — то, за что мы отвечали так же, как и за то, что могли увидеть и потрогать. Младшая, обняв бабушку, обвела комнату взглядом и замерла: у окна стояла настоящая прялка.

— Звать-то тебя как? — спросила хозяйка, за рукав притянув к себе Младшую.

— Прасковья, — ответила та.

— Прасковья, — подтвердила бабушка.

Дорогой друг! Если ты, прочитал книгу, подумал, что мне сто пять или даже все сто шесть лет, ты не ошибся. Когда я работала над этой книжкой, мне было далеко за сто. А вот когда писала другие — про добрую феечку с вредным характером, про Буку, которая сама боится, про Морозейку Минус Два — деда Мороза размером с мороженку, — мне было лет семь, не больше.

Дело в том, что у писателей есть специальная превращательная машина. Она помогает возвращаться туда, где ты когда-то был, — в детство. И даже дальше — в детство твоих родителей. А может превратить тебя в твоих внуков и даже правнуков. Конечно, это и само собой со временем происходит: одни наши части уходят в землю или на небеса — к предкам, другие воплощаются в потомках. Но мне не хочется ждать. Это у меня с детства. Мне, например, никогда не хватало терпения ждать, пока в магазине появятся новые детские книжки. И я начала сочинять их сама. Это было, когда я уже училась в школе. До школы со мной тоже случилось много интересного. Самое главное — я родилась. Кому-то, возможно, к такому не привыкать, а для меня до сих пор это чудо. И ведь как угадала! Сумела устроиться для земной жизни в самой прекрасной семье, в самом замечательном месте — в Алтайском крае, в маленьком селе между гор, рядом с быстрой и чистой рекой Чарыш. Село называется Усть-Пустынка. До шести лет я росла в этом раю, где можно пить из реки, где росла посаженная дедушкой в честь моего рождения яблоня — золотая китайка, где в горах были старые шахты и пещеры (одна с подземным озером, вторая с летучими мышами, третья — проходная…); в лесах за горками водились волки с медведями, маралы, лисы и рыси… Дедушкины лошади и бабушкина корова; паренная в русской печи огроменная тыква; овраг у дороги, куда ходить строжайше запрещалось; сбор клубники и трав…