Что и говорить, — красивая и убедительная теория. Только вот пока она ничем не подтверждена. До расшифровки генного кода еще очень далеко. Я имею в виду настоящую расшифровку, а не то, чем заняты сейчас биофизики. Сейчас они переводят код ДНК с химического языка на программный. Затем предстоит понять, как работает программа и какая в ней скрыта информация.
Сторонники воспитательной теории тоже не дремали. Оказалось, что обучение человека во многом напоминает обезьянничание. Мелкие детали поведения — жесты, выговор, позы и приемы очень быстро одни копируют у других, чаще всего молодые у старших. Не случайно, что иногда приемные дети больше похожи на своих генетически далеких родителей, чем родные.
Это происходит потому, что приемные дети тщательнее и точнее копируют позы и выражение лица. Если от гримас и поз перейти к более сложному поведению, то, казалось бы, и образ жизни копируется, откуда следует вывод, что воспитание означает для развития человека гораздо больше, чем генетика. Очевидно, такой взгляд имеет право на существование. У всех выдающихся людей в детстве были близкие люди, профессию которых они по-детски копировали. Точнее, даже не профессию, а стиль и отношение к жизни. Так уместно вспомнить дядю Александра Сергеевича Пушкина Василия Львовича, поэта и сочинителя, а после этого перейти и к великому откровению самого поэта.
Вспомним великое произведение Пушкина, которое все русские люди знают с детства и которое кратко называют «Сказка о царе Салтане». На самом деле сказка эта не столько о царе Салтане, сколько о его сыне Гвидоне Салтановиче и его жене. Произведение это настолько гениальное, что я позволю процитировать начало:
Три девицы под окном
Пряли поздно вечерком.
— Кабы я была царица, —
Говорит одна девица, —
То на весь крещеный мир
Приготовила б я пир.
— Кабы я была царица, —
Говорит ее сестрица, —
То на весь бы мир одна
Наткала я полотна.
— Кабы я была царица, —
Третья молвила сестрица, —
Я б для батюшки царя
Родила богатыря.
Обычный разговор девушек [рис. 90], с которого начинается сказка, раскрывает смысл жизни.
Зададим себе вопрос: а что, ткачиха или повариха, став женой царя, не рожали бы детей? Конечно, рожали бы, как и предусмотрено женской природой. Что, будущая царица не интересовалась одеждой, как любая женщина, или не следила бы за тем, как готовят обед, если бы сама не готовила? Собственно, разница неуловима. Но царь делает свой вывод из подслушанного разговора и выбирает себе жену, у которой цель жизни — воспитание сына выдающимся человеком, богатырем, как тогда говорили. Не стоит даже вспоминать нехитрый сюжет сказки, в котором, благодаря гнусным интригам, царица осталась матерью-одиночкой и положила жизнь на то, чтобы воспитать его великим человеком. Напомню, что Гвидон наладил у себя в государстве-острове морскую торговлю, денежное обращение с золотым эквивалентом (отливкой монет занимался некий Белка, почти мой однофамилец), создал подводный дозор за флотом под началом Черномора (теперь такие морские спецназовцы называются «морские котики»), провел строительство златоглавого города и форта [рис. 91].