— Не бойся, зайчонок. Мы скатимся вместе.
С этими словами Назарио подхватил ребенка на руки, посадил рядом с собой, и они понеслись вниз.
Через минуту они уже поднимались по лестнице.
— Держись за перила, малышка.
— Ты друг моей бабушки?
— Да.
— А как тебя зовут?
— Пит.
— А что ты делаешь?
— Охраняю вот таких маленьких девочек, чтобы с ними ничего не случилось.
— Как охраняешь? — застенчиво улыбнулась она.
— Сажаю плохих дяденек в тюрьму.
— А он кто? — спросила крошка, указывая на Берча.
— Он сержант, мой начальник. Мы с ним вместе работаем.
Забравшись наверх, Кортни села на край горки и с криком «Смотри!» бесстрашно съехала вниз.
Назарио присоединился к Берчу и Лорейн.
— Теперь она не будет бояться. Жаль, что я уже вырос. Так здорово прокатиться с горки, — сказал он.
— Мы как раз говорили о докторе Уэнтворт и Пирсе Нолане, — пояснил сержант.
— Одно могу сказать, — осторожно начала Лорейн. — Всякий раз, когда Ралф впадал в ярость, он намекал на какой-то свой поступок в прошлом. Бросал мне в лицо обвинения. Сначала он говорил: «Ты не знаешь, что мне пришлось сделать из-за тебя». Позже стал повторять: «Ты знаешь, на что ты меня толкнула. Из-за тебя погибли люди. Это твоя вина. Можешь радоваться». Если газеты писали об убийстве Нолана, он обязательно говорил: «Читала новости? Довольна собой? Теперь можешь спать спокойно». Когда мы проезжали мимо бывшей клиники Уэнтворт, он не упускал случая спросить, не хочу ли я заглянуть туда и посмотреть, где это произошло. Он никогда не входил в подробности, а расспрашивать я боялась. Но я ничуть не сомневалась, что это его рук дело. Он способен на что угодно.
Как-то раз нас на дороге подрезала машина. Ралф взбесился, пустился за ней вдогонку и вынудил водителя съехать на обочину. А потом разбил ему переднее стекло гаечным ключом. Я думала, он его убьет.
— Но в деле об убийстве Уэнтворт у него алиби, — заметил Берч. — Его родители подтвердили, что он был дома, когда ее убили.
— Да они все, что угодно, сказали бы, лишь бы его выгородить, — возразила Лорейн. — Его мать во всем ему потакала. Она до самой смерти боялась его буйного нрава. Бедная женщина рассказывала мне, что когда он был ребенком, то впадал в бешенство, если салат у него на сандвиче оказывался недостаточно зеленым. Он так бушевал, что ей приходилось связывать его и закатывать под кровать, пока он не успокаивался. Только не говорите ему, что я вам это рассказала, — взмолилась она. — Он не должен знать, что мы встречались.
— Почему? Вы думаете, он с вами расправится?
— Не сомневаюсь в этом.