— Мне что-то плохо, милый, прости.
— Да что ты, потерпи, хорошая моя, потерпи, там внизу село, мы спустимся и ты отдохнешь.
Со стороны дороги, откуда-то сверху послышалось гиканье и крики. Словно черная туча всадники в бурках окружили их. Старший спешился и подошел к Илье.
— Ты, собака, предал доверие Шамиля, предал всех нас…
— Я просто шел домой. Со мной делайте что хотите, только её не троньте.
— А вот я тебе собака сейчас горло перережу, прямо у неё на глазах, она сразу у тебя и разродится, — он захохотал и, схватив Илью за волосы, запрокинул ему голову и размахнулся саблей.
Снизу раздался выстрел, затем еще и еще. Первая пуля выбила саблю из рук чечена, вторая уложила его самого. Из-за поворота показались всадники
— Казаки! — оценив превосходящие силы противника, чечены повернули коней и направились обратно.
Юлия закричала от резкой боли в животе.
— Потерпи, милая, потерпи. Все кончилось. Он поднял её на руки и понес навстречу приближавшемуся отряду. Впереди ехал Деменев, увидев Юлию на руках у здоровенного бородача, он кинулся было с кулаками, но потом признал зятя и радостно обнял обоих.
— Ну и страшен ты, брат, с этакой бородищей.
— Скорее, нам нужно в село. У Юлии роды начались.
Подъехавший казак указал в сторону палаточного лагеря, рядом с селом:
— Вон там наш корпус. Там полевой госпиталь. Давайте туда.
На походных носилках Юлию к вечеру спустили в предгорья, где развернулся полевой лагерь казачьего корпуса. Она осознавала, что вокруг неё одни мужчины и ей было стыдно кричать во весь голос. Она только стонала, до крови прокусив себе губы и пальцы. Илья осмотрел её и вышел из госпиталя на улицу. Деменев с нетерпением ждал его:
— Плохо дело. Ребенок не развернулся, как положено, он лежит поперек. Она не сможет родить сама, нужно оперировать.
— Да что ж за проклятье то! История повторяется.
— Я никогда не делал раньше таких операций. Сломанные кости, нарывы, даже аппендицит, но это… Если бы мы были в Екатеринодаре…
— Сынок, — Деменев глядел ему в глаза, — сынок, не сомневайся, кроме тебя ведь некому помочь, ты ведь это понимаешь.
— Да, понимаю.
— Верь. Проси господа, чтобы он тебе помог. Давай, сынок, давай, спаси мою девочку.
Илья вернулся в госпиталь. Юлия глядела на него с болью и надеждой. Он сел на краешек её постели:
— Послушай меня, Юленька, мне придется оперировать тебя, иначе мы можем потерять нашего малыша. Ты ничего не почувствуешь, ты просто уснешь, я… я никогда раньше не делал таких операций. Я присутствовал и ассистировал придворному хирургу, я знаю как, но тебе…тебя…