Раздался звонок в дверь. Значит, не Тоби и не Кэм. Я открыла дверь и увидела на пороге женщину, очень худую женщину в симпатичном верблюжьем пальто, которое было ей великовато. Под лампой, висевшей на крыльце, цвет пальто совпадал с цветом ее волос.
— Да? — сказала я.
Незнакомка глубоко вздохнула, как будто собиралась нырнуть, губы ее сжались, в глазах появился блеск. Я понимала, что вижу перед собой женщину, которая старается взять себя в руки, но не успела она открыть рот, как я поняла, кто она такая. За этим напряженным лицом с заострившимися чертами и густо накрашенными губами я увидела другое лицо — изящное и прекрасное, светящееся любовью, лицо матери с фотографии, наблюдающей за девочкой, отпустившей бабочку.
Сзади ко мне подошла мама. Внезапно меня бросило в жар. Я бессознательно схватилась за руку матери обеими руками.
— Корнелия, детка. — Мама с удивлением заглянула мне через плечо. — Кто это, Корнелия? — спросила она.
— Вивиана, — хрипло ответила я. — Мама Клэр.
К моему удивлению, мать оцепенела. А когда она заговорила, ее голос — голос женщины, чьим главным правилом было «каждый, кто входит в дверь, гость», которая спрашивала рассыльного, не голоден ли он и какой кофе предпочитает, — стал ледяным.
— Надеюсь, вы не думаете, что сразу сможете собрать ее вещи и увезти домой? Вы должны знать, что все не так просто.
Я стояла, объятая ужасом. Бездумно подняла руку, как будто хотела коснуться Вивианы. Рука повисла в воздухе на несколько секунд, прежде чем я ее опустила, но не уверена, что женщина это заметила. Ее глаза, два огромных серых колодца печали, смотрели на мою мать.
— Да, все непросто, — сказала она. Я никогда еще не видела такого тоскливого, одинокого отчаяния.
Там, где Клэр жила с мамой, каждый дом хранил свою тайну. Они были отделены друг от друга широкими дорожками, лужайками, рядами деревьев. «Как будто живешь в корзинке», — думала Клэр. Чтобы перебраться от одного дома к другому, можно было идти коротким путем, через вечнозеленые кустарники, потому что основная дорога, которая соединяла дома, была узкой, извилистой и без тротуаров. Иногда люди ходили по этой дороге или ездили на велосипедах, но мама запрещала Клэр это делать. Клэр, ощущая опасность, и сама особого удовольствия от такой прогулки не испытывала. Безусловно, она никогда бы не пошла по этой дороге после наступления темноты.
Но когда Клэр возвращалась из дома Сандовалов в дом Браунов, она совсем не боялась. На улице горели фонари, и все дома купались в неярком свете. К тому же на каждом крыльце и вдоль подъездных дорожек тоже светились лампы. Даже среди кустов прятались маленькие лампочки. Даже не понадобился фонарик, который ей дала с собой Ингрид.