— Хэллибертон!
Клэр встретилась со мной взглядом.
— Его зовут Хейс, — тихо заметила она.
Я вздохнула неожиданно для себя.
— Знаю, — сказала я. Мне стало трудно дышать.
— Клэр, — мягко произнес Тео, — смотри сюда. — И он начал быстро крутить четвертак в пальцах сначала одной руки, потом второй, взад-вперед. Я уже видела, как он проделывал этот трюк, видела и других людей, делавших то же самое, но только одной рукой, и я знала, что это далеко не самый сложный трюк в мире. Но Тео выполнял его ювелирно, четвертак скользил, как вода, между его длинными пальцами. Усталому страдающему ребенку этот трюк может показаться волшебством.
Глаза Клэр расширились.
— Вы можете меня научить? — почти прошептала она.
Они трудились минут десять, у Клэр ничего не получалось, но это было не важно, потому что с каждой минутой она все больше походила на обычную одиннадцатилетнюю девочку. Я пошла, чтобы взглянуть, как справляется Жак, а когда вернулась, Тео как раз объяснял:
— Есть две ступени. Сначала ты должна научиться, как это делается. Затем ты должна забыть, как это делается, и просто сделать. Выключи мозги и доверься рукам. — Клэр кивнула, и я поняла, что она мысленно записывает его слова, слово в слово.
Затем Клэр неожиданно положила четвертак между своими ладонями, сжала их очень крепко и спросила:
— Вы знали кого-нибудь, кто сошел с ума?
Это был странный вопрос, но Тео, похоже, не слишком удивился, только задумался.
— Думаю, что знал.
— А они выздоровели? — спросила Клэр.
— Конечно. Те, кого я знал, выздоровели. Те, кого я знал, долгое время были обычными, но потом начали меняться. Начали путаться, забывать многое и иногда вели себя так, как ты никогда от них не ожидал. Иногда они даже пугали.
— Они перестали быть самими собой, — сказала Клэр. Она не сводила глаз с лица Тео. Он тоже не отводил взгляда.
— Да нет, не совсем, хотя создавалось такое впечатление. Они внутри сохраняли себя. Они ведь прожили жизнь и любили людей, все это в них осталось.
— Вы в самом деле думаете, что они продолжают любить тех людей, которых любили, когда были здоровы? — спросила Клэр.
— В самом деле. Может быть, у них не получалось сразу понять любовь, и они вели себя не так, как любовь заставила бы их себя вести, но любовь никуда не исчезла. Такого не может быть. У людей, которых я знал, очень чувствительный химический состав элементов в мозгу нарушился, одних стало слишком много, других слишком мало.
— Они так заболели?
— Именно, они так заболели. А лекарства и внимательные врачи помогли им выздороветь.
— А все поправились?