Клэр уже не была такой наивной, чтобы провести один день в кафе со взрослыми и решить, что все будет в порядке. Но после ее общения с Корнелией и Тео Клэр вступила в мир, где порядок был реальностью, где он не казался отдаленной, призрачной вселенной, в которую ей никогда больше не попасть. Глядя на идущего впереди Тео с мешком на плече, который время от времени оборачивался и улыбался, она вдруг осознала, что же так изменилось в ее жизни. Долгое время она была одна, а теперь уже не одна.
Она догнала Тео. Разговаривать ей не хотелось, почти не хотелось. Ей нравилась спокойная тишина, которая шла вместе с ними, но Клэр нужно было задать один вопрос.
— Это ведь нормально — чувствовать себя счастливой? — Она надеялась, что он поймет, что она имеет в виду.
— Верно. Очень нормально, — ответил он, не оглядываясь и не замедляя хода, но улыбаясь в пространство особой улыбкой — больше глазами, чем губами, больше самому себе, чем ей. Затем он сказал: — Ты резать умеешь?
Как выяснилось, она могла. После того как Тео показал ей, как это надо делать, она придавила большим ножом морской гребешок, держа его под небольшим углом, и нарезала цепочку маленьких, сравнительно ровных кусочков.
— Это похоже на трюк с четвертаком, верно? Ты выключаешь мозги и доверяешь рукам, — сказала Клэр.
— Вроде того. Но не слишком доверяй своим рукам, — усмехнулся Тео. — Пока.
Сам Тео работал блестяще: быстро и одновременно точно. Раз, раз, раз — и морковка превратилась в горку кругляшек одинаковой ширины, набегающих одна на другую, как упавшие домино.
— Хвастун! — крикнула Корнелия с дивана.
— Вы хирург? — спросила Клэр, с восхищением наблюдая за ним.
Тео засмеялся.
— Если бы хирурги так резали, они недолго продержались бы на работе. Нет, я специализируюсь в терапевтической радиологии.
— Он онколог, — пояснила Корнелия, входя и хватая кружочек морковки. — Он лечит раковых больных и не любит об этом говорить.
— Но ведь это хорошо — лечить таких больных, — удивилась Клэр.
— Разумеется, хорошо, но слово «рак» способно испортить настроение на любой вечеринке. Я это не раз наблюдала, — сказала Корнелия.
— Да, ты произносишь это слово, и мгновенно все вокруг тебя впадают в уныние, — согласился Тео, нарезая китайскую колбасу с такой же легкостью, словно тасуя колоду карт.
— Тебе следует стать менеджером кафе. Когда я говорю, что я менеджер кафе, все сразу решают, что я неудачница, — заметила Корнелия.
Клэр подумала, что, возможно, Корнелия имеет в виду их утренний разговор, когда она обняла Клэр за плечи.
— Только не думай, что я говорю о тебе, милая. По крайней мере термин «неудачница» подразумевает, что в принципе я способна набольшее. Причем значительно большее.