Выбор капитана был понятен. У Алексея была травмирована нога, а коку надо было готовить обед.
Сергей направился к плоту, за ним поспешил Илья, а вот Дмитрий пошел следом с гораздо меньшей охотой.
Капитан с недавних пор стал внимательно наблюдать за каждым из членов команды. Ему казалось, что Сергей и Илья до сих пор не понимали, насколько серьезна ситуация. Медлительность Дмитрия он списал на его слабохарактерность, поскольку затея, которую торопился осуществить старший механик, любому здравомыслящему человеку, а тем более далеко не храбрецу, каким являлся Дмитрий, должна была показаться опасной. Ведь, завладев пистолетом, преступник мог запросто им воспользоваться.
Титов тоже не горел желанием второй раз за день возвращаться на «Улисс». Впрочем, он понимал, что Седов посылает его на балкер, чтобы присматривать за моряками. Перед тем как направиться к плоту, он обратился к капитану:
– Мне кажется, ты прав, Василий Терентьевич, деньги наверняка уже на берегу. Лучше было бы организовать поиски в лесу.
– Дойдет черед и до леса, – ответил Седов. – Пока вы будете на судне, я похожу вокруг лагеря. Может быть, что и найду.
– Опасайся кока, – наклонившись к уху капитана, предупредил его Виктор. – Ему легче других было вывезти деньги с судна в своих коробках.
Седов кивнул. Он не думал, что морякам, отправившимся на судно, могла угрожать какая-то опасность. То ли интуиция, то ли здравый расчет подсказывали ему, что преступник давно подготовился к бегству и что его задержало в лагере какое-то непредвиденное обстоятельство, возможно, найденный раньше времени труп Михаила.
Отослав большую часть команды на судно, он мог без спешки и без ненужного риска побродить вокруг лагеря и попытаться найти деньги, а главное, пистолет, которые, как он полагал, были спрятаны именно в лесу. Второго механика капитан не опасался, тот был серьезно травмирован, а вот кока…
Василий Терентьевич взглянул на Олега. Кок в этот момент большим кухонным ножом нарезал на разделочной доске лук.
«Надо будет у всех без исключения моряков отобрать ножи, – решил Седов. – А что касается Олега… Соломки везде не подстелешь. Если он – преступник и попробует на меня напасть или сбежать, что ж, попытаюсь с ним справиться».
Словно прочтя мысли Василия Терентьевича, Олег перестал стучать ножом по доске и посмотрел на Седова. На белокожем лице кока, усеянном сотнями веснушек, промелькнула снисходительная усмешка. Кок был неглупым человеком и, казалось, лучше других моряков понимал, что происходило в данный момент вокруг него и в голове капитана.