— Почему здесь скопилось столько народу?
— А мы сейчас, сейчас, господин попечитель, выгоним их, — угодливо склонившись перед начальством, сказал подоспевший вслед за ним шульц. — Я уже послал за урядником.
— А вас они не слушают? — презрительно бросил в ответ попечитель, повернулся спиной к нерасторопному старосте и, обращаясь к толпе, решительно приказал: — Навести порядок! Каждый, у кого нет полного надела земли, должен немедленно оставить приказ!
— А нас уже за людей не считают? Богатеи должны всё за нас решать, так, что ли? — послышались голоса.
— Арестую каждого, кто осмелится противоречить, — решительно заявил попечитель.
Неизвестно, как подействовала бы его угроза на расходившихся колонистов, но как раз в эту минуту с заднего входа явился запыхавшийся сотский с двумя стражниками.
— Осади назад! Осади!
Дюжие стражники подняли нагайки и начали наседать на беспорядочную толпу колонистов. Под их натиском передние невольно напирали на задних, а те один за другим вываливались через дверь на улицу, буквально выдавленные из комнаты напором толпы.
Ошарашенные внезапным нападением, колонисты понемногу стали приходить в себя, наседали на двери, но шульцу удалось при помощи стражников и расхрабрившихся богатеев захлопнуть их за последним «бунтовщиком».
Те, что толпились у окон, стали заглядывать в приказ и передавать наседавшим, сгорающим от любопытства колонистам обо всем, что делается в приказе:
— Водку пьют… Ишь, как хлещут водку!
— А теперь тот, что приехал на бричке, главный начальник, говорит что-то. Тише, дайте послушать!
— Отчета требует у Рефоэла… Отчета…
— А вот и Гирш заговорил — тоже требует отчета, книги требует…
Тут стоявший у самого окна долговязый колонист зашикал на толпу:
— Ша! Давайте послушаем как следует… Да успокойтесь вы, оглашенные!
Стало чуть потише, и долговязый, прислушавшись, доложил толпе последние новости:
— Оправдывается шульц — говорит, что книги у него украли.
— Ну, что они там так долго возятся? Что там происходит? — кричали распаленные жгучим любопытством колонисты.
— Договорились уже! — заорал долговязый. — Рефоэл какую-то бумажку вынул — уже старосту выбирают!
— Кого, кого называют?.. Да тише же! Ша! Дайте послушать хорошенько, — успокаивали друг друга колонисты, усиливая своими выкриками и без того несусветный шум.
— Смотрите, как Гирш и Моте-Лейб уставились друг на друга — ни дать ни взять два разъяренных петуха.
— Понятно — ведь тот и другой хочет стать шульцем.
А между тем улица имела свое суждение о том, кому быть старостой в колонии.
— Фишу!.. Фишу Пресса хотим! Фишу! — раздавались громкие выкрики.