— Вы хотите денег? — презрительно искривила она рот. Какое разочарование на лице!
— Нет!
— Чего же вы хотите?
«Помимо вашего невыполнимого желания». Смех. Как пух у шеи.
— Извинения. Вашего и барона.
— Что-о?.. — брови удивленно поползли вверх. Боже, какая же она красивая! Какая она…желанная.
И недостижимая.
— Кто вы?..
— Мое имя господин Радлош. Влад Радлош. Сельский учитель.
— Вот как?.. Вы обучались в городе?..
Кровь бросилась ему в лицо.
— Я обучался в Праге! В Чехии!..
— В таком случае я удивляюсь, что вы делаете в нашем богом забытом захолустье.
— Неважно! Я должен заботиться о своем народе, о своем отечестве. Неужели вы не понимаете, что мыслящий человек не может себе позволить жить лишь ради себя, купаться в роскоши ради самой роскоши, и, теша дурное тщеславие, топтать конем живых людей, подобных себе… а потом напиваться в провонявших винными парами и преступлениями замках, смакуя собственную воображаемую значимость! А потом предаваться разврату в потных, продавленных кроватях, где поколениями шлюхи унижали честь матерей семейств!..
Девушка рассмеялась и нагнулась к нему, опершись на луку седла. В глазах ее скакали лукавые бесенята.
— Честь матерей семейств?.. А кто же мешал уважаемым матронам не отдавать лавры любовниц шлюхам?.. — она подмигнула, и от этого Влад почувствовал, как жаркая краска заливает его лицо, вплоть до корней…зубов.
— Вы… Вам всегда слишком многое позволялось!
— Бесспорно, — кивнула она. — Это право сильного: брать то, что он хочет.
— Или красивого?
— Это вызов? — усмехнулась она. — Красота — великая сила.
— Пока она есть.
Они смотрели в глаза друг друга, и Влад чувствовал, как туманится его разум. И не мог себе позволить такой роскоши, как проиграть этой умной, наглой, прекрасной…шлюхе.
— Если вы хотите моего извинения, пожалуйста! Я очень сожалею.
«Слишком, слишком легко!»
— Если вы хотите извинения барона, вам придется поехать в замок Попрушнек. Там мы продолжим наш спор, все ли уважаемые матери семейства, что покоятся в родовом склепе замка, такие уж невинные жертвы!
— Бесспорно, есть и…
— Счастливо оставаться, господин Радлош! Вы доставили мне много приятных минут.
Удар плеткой… Конь срывается в стремительный галоп.
Шлюха… Только шлюха… Баронская подстилка. Почему так горько?.. Согласись она оставить барона и нечестную жизнь, то смог бы он?..
Глупости! Шлюхи — это шлюхи! И он не заигрывает с ними! Он их презирает!
И ставит на место.
Луч солнца, взошедшего над облаками, ударил сквозь стекло иллюминатора, игриво шлепнул теплой золотой ладошкой по глазам спящего молодого человека. Фоулн поморщился и проснулся.