Однако посланнице мигом пришла на ум следующая неувязка.
– Но вы же сами говорили, что они далеки от единства, что у них нет Grand Roi[34], что вам, дабы достичь соглашения, пришлось вести переговоры с дюжиной ноблей того или иного сорта. Даже Дворы Севера куда более едины. Власти над океанами вашей королеве не достичь ни за что.
– Ей этого и не нужно. Вполне довольно небольшой силы. Морской народ весьма подвижен и быстро приноровляется к новому. Пара-другая небольших, но верных и послушных отрядов сумеет учинить разорение, вполне достаточное для ее целей.
Воспользовавшись паузой, Луна потянулась к бокалу с вином и спрятала лицо за его кромкой. Мадам Маллин, не отрываясь, смотрела в огонь и, очевидно, обдумывала возможные перспективы. И, разумеется, искала способ обратить новые сведения к выгоде Двора Лилии. В конце концов, французам тоже хватало конфликтов с Испанией и Италией, не говоря уж о языческих дивных, живущих за Средиземным морем.
Несомненно, мадам Маллин без труда догадается, отчего Луна опасается мести Инвидианы.
Наконец французская эльфийка вновь перевела взгляд на Луну.
– Понимаю, – с легким придыханием сказала посланница. – Благодарю вас, леди Луна. Разумеется, королева приставила к вашим покоям шпионов, но их я подкупила. В награду за вашу откровенность я не только добьюсь для вас свободы, но и уберегу вас от ее мести. Шпионы королевы донесут ей, будто вы поведали мне убедительную ложь. Не могу обещать, что этого будет довольно, но большее не в моих силах.
Разгладив тревожные морщинки на лице, Луна поднялась на ноги и склонилась перед посланницей в реверансе.
– Нижайше благодарю вас, madame ambassadrice.
Стрэнд, за пределами Лондона,
13 апреля 1590 г.
Список, составленный Билом для Девена, оказался прискорбно коротким.
В награду за передачу писем королевы Шотландской в нужные руки Гилберту Гиффорду был пожалован неплохой пенсион, сто фунтов в год, однако два с лишком года назад Томас Феллипс докладывал, что Гиффорд арестован французскими властями и брошен в тюрьму. И, по сведениям Била, оставался там по сей день. Все источники сведений сходились на том, что он был самым сомнительным и продажным из тех, кого Уолсингем когда-либо нанимал в службу: по слухам, позднее он заодно с Мендосой, бывшим испанским послом в Англии, пытался устроить покушение на Елизавету. С этакого субъекта вполне сталось бы служить двум господам, но расспросить его хорошенько, пока он сидит во французской тюрьме, Девен, разумеется, не мог, а от его кузена, служившего в Благородных пенсионерах, тоже особы крайне сомнительной, никакого проку добиться не удалось.