Луна сглотнула и вскинула подбородок, устремив взгляд чуть ниже лица королевы.
– А еще осмелюсь заметить, Ваше величество, тем дивным, кто не способен извлечь выгоды из верного служения Халцедоновому Трону, при вашем дворе не место.
Инвидиана задумалась, рассеянно поглаживая волосы Тиресия. Тиресий тянулся к ее ладони, откликаясь на ласку, точно вокруг, кроме них двоих, не было никого.
– Красивые слова, – задумчиво протянула королева, крепче вцепившись в волосы Тиресия и потянув так, что ему волей-неволей пришлось запрокинуть голову и поднять взгляд на нее.
Челюсть провидца расслабленно отвисла, обнаженное горло приняло несказанно уязвимый вид, а Инвидиана уставилась в его глаза, словно могла разглядеть в их глубинах образы будущего.
– Красивые слова, – повторила она. – Но что же за ними кроется?
– Ваше величество, – рискнула подать голос Луна (молчание могло погубить ее столь же верно). – Я буду счастлива вернуться к прежней службе. Я уже говорила кавалерственной даме Альгресте, что у меня имеются и иные способы достичь цели. Верните мне свободу, и я разузнаю об Уолсингеме все, что только вы пожелаете.
Тиресий беззвучно засмеялся, даже не пробуя высвободиться из хватки Инвидианы.
– Бунтует тело. Естества законы с ног на голову встали. Невозможно? Но сказки говорят, так есть, а разве сказки – ложь? – Рука его поднялась, точно ища что-то незримое, замерла в воздухе, упала на грудь чуть ниже незашнурованного ворота рубашки. – Нет. Кроме тех, что лгут.
Взгляд Инвидианы затвердел. Кончик пальца королевы скользнул по щеке провидца, затем рука потянулась к броши, украшавшей декольте ее платья – к черному бриллианту в обрамлении обсидиана и русалочьих слез. Видя это, Луна замерла от страха. Однако когда королева вновь устремила грозный взгляд на нее, брошь осталась на месте – там, где приколота.
– Об Уолсингеме можно больше не тревожиться. А вот о тебе… не знаю, не знаю. Но я не люблю разбрасываться орудиями, которые еще могу пустить в дело, и посему ты будешь жить.
Луна поспешила вновь опустить голову.
– Я весьма благодарна вам за…
– Ты будешь жить, – медоточивым до ядовитости тоном повторила Инвидиана, – в назидание тем, кто может подвести меня в будущем. Отныне твои покои тебе не принадлежат. Можешь остаться в Халцедоновом Чертоге, но что до крова и пищи – в сем полагайся только на чужую милость. Всякий, кто поделится с тобой пищей смертных, будет жестоко наказан. Если же кому вздумается поднять на тебя руку, я отнесусь к этому снисходительно. С этих пор ты больше не знатная леди моего двора.