– Мы с сестрой – одни из немногих, кто помнит, с чего все началось. Еще одним был Фрэнсис. Думаю, она нарочно не позволяла ему забыть, а мы были с ним, когда это случилось. А остальные, кто не забыл, ныне все до единого скачут по Англии с Дикой Охотой.
Невольно округлив серебряные глаза, Луна осторожно отставила кружку в сторону.
– Они называют себя королями.
– Они и были королями, – подтвердила Гертруда. – Королями дивных в том или ином уголке Англии. До тех пор пока на трон не взошла Елизавета, а с нею и Инвидиана. В один день, в одну минуту, она сумела низвергнуть всех разом.
Но Девен не забыл, с чего начался разговор.
– Да, только… в чем смысл? Что связывает меж собой двух королев? Вряд ли для вашего племени все это – обычное дело.
Для его племени разговор с парой брауни и эльфийкой в тайном погребе под волшебным домиком тоже был делом весьма необычным. Мед на столе перед ним остался нетронутым: знает он, что бывает со смертными, вкусившими угощения дивных!
– Мы – порождения магии, – обыденно, будто напоминая, что они – англичане, пояснила Розамунда. – Церемония коронации – тоже своего рода волшебство, превращающее обычного смертного в короля или королеву. Мы с Гертрудой ни дня не сомневались, что этот-то ритуал и помог Инвидиане утвердиться во власти.
– Но ведь она сделала большее, не так ли? – раздался справа от Девена слабый, нетвердый голос Луны. – Потому что заключила некий договор.
Услышав это, Девен похолодел.
– Договор? Что вы хотите сказать?
Казалось, на миг в глазах Луны мелькнула печаль пополам с ужасом.
– Помните, я расспрашивала о смертном по имени Фрэнсис Мерримэн?
Девен настороженно кивнул.
– Все это время он был у меня под самым носом – точно так же, как я у вас. И сегодня ночью… погиб. А перед смертью поведал мне о заключенном моей королевой, Инвидианой, договоре, который равно приносит зло и смертным, и дивным. И умолял меня разорвать его.
– Но ведь условия договора… – начал Девен.
– Должны быть известны обеим сторонам, – закончила за него Розамунда. – Любой из дивных, имеющий в голове хоть унцию политической сметки, знает, что Инвидиана то и дело вмешивается в дела двора смертных и пользуется им, чтобы держать в узде свой народ. И кое-кто из смертных даже знает, что имеет дело с дивными – обычно те, кто увяз в рабстве по самые уши и потому не предаст. Но если Фрэнсис не ошибся… значит, кому-то на той стороне точно известно, что происходит.
Слова так и затрепетали в горле. Ужаснувшись их смыслу, Девен выпустил их на волю, одно за другим:
– Господин главный секретарь… он говорил о неизвестном игроке. И был уверен, что этот игрок – нечасто, время от времени, – но вхож прямо к Ее величеству королеве.