Очевидно, Луне очень хотелось ответить «да». Она глубоко задумалась, будто перебирая в памяти имена и отвергая их одно за другим, но, наконец, сдалась.
– Нет.
Вот когда Девен пожалел о собственной хитрости – о том самом визите, нанесенном астрологу несколько недель назад! Как он, притворявшийся влюбленным глупцом, будет выглядеть, вернувшись к Ди с просьбой о помощи в противоборстве с королевой эльфов и фей? Да рядом с этим аудиенция с Елизаветой покажется сущим пустяком! Однако Ди был верным сторонником Елизаветы еще до ее возвышения, а значит, его вполне возможно побудить к выступлению против врага королевы, пусть даже столь необычного. Вдобавок, на этот путь Девена направил не кто-нибудь, а сам Уолсингем, хотя господин главный секретарь даже не подозревал, куда он ведет.
– Я отправляюсь к нему, – сказал Девен. – Без промедлений. А вы…
– А я предупрежу сестер Медовар.
Девен не сумел сдержать иронической улыбки.
– Они приставили ко мне нескольких голубей. Один должен нести караул возле моего дома. Он и отнесет письмо, если вы сумеете найти бумагу…
Вспомнив, что находится за дверями собора, он хмыкнул и криво усмехнулся собственной бестолковости.
– Словом, голубь отнесет им письмо, – смущенно закончил он.
Близ общей могилы Сидни и Уолсингема, немого свидетеля их разговора, воцарилось неловкое молчание.
Наконец Луна, запинаясь, проговорила:
– Будьте осторожны в пути. Они знают, кто вы.
– Помню, – отвечал Девен. В эту минуту их разделял всего лишь шаг. Казалось бы, что за преграда… но в то же время – зияющая бездна. Анну он взял бы за руки, но что подумает об этом жесте Луна? – Вы также будьте осторожны. Ведь это не мне, а вам отправляться в змеиное логово.
С мрачной улыбкой Луна обогнула его и направилась к дверям в собор.
– Я живу среди змей многие годы. Да и сама… не без жала.
Округ Куинхит, Лондон,
6 мая 1590 г.
Только после ухода Луны Девен заметил, что вышел из дому без рукавов. Понятно, отчего соборный священник смотрел на него так странно!
Перед визитом к Ди он должен был принять пристойный вид. Ему нужен Колси, не говоря уж о коне. Вчерашний день разбросал, разметал атрибуты его повседневной жизни по всему Лондону, будто шторм – обломки затонувшего корабля.
Приготовиться к выезду удалось лишь после полудня. Во время сборов Колси угрюмо молчал и, несомненно, подозревая, что за всем этим последует, не моргнул даже глазом, когда Девен сказал:
– Я должен ехать один.
– Опять.
– Да.
Тут Девен заколебался. Что ему можно сказать? Ясно дело, немногое.
– Скоро все это кончится, – пообещал он, хлопнув слугу по плечу.