Товарыщ капитан, — писал далее неведомый автор, — я ничого не разбыраюсь ни в италийский стратегии, ни в манштейновий дули, шо тут и до чого, то вы с фрицем сами побалакаете. Прошу прислать за ним, а то я не могу отлучиться от своего задания, послать его к вам не с кем, а один он не дойдет — сознания маловато, да и дороги не знает».
— Ну как? — спросил Иван Трофимович, когда Прохор окончил читать.
— Очень интересно. Только я никак не пойму, какое имеет отношение это письмо к «Катюше»?
— Оно имеет отношение к немецким и итальянским подводным силам. Ведь в Форосе в то время базировался один из отрядов итальянской флотилии штурмовых средств.
— Ну и что же?
— Как ты думаешь, о какой грязной лоханке говорил Манштейн?
— Очевидно, о какой-то подводной лодке…
— Связанной с итальянскими штурмовыми средствами, иначе генералу не пришлось бы упоминать рядом с Деницем, командовавшим фашистским флотом, Форцу — командира итальянской флотилии штурмовых средств, — подхватил Грач. — И эта лодка, я думаю, имела особое назначение, не стал бы командующий всеми фашистскими силами в Крыму так портить нервы из-за обычной подводной лодки. Понимаете?
— Ну, это еще как сказать…
Иван Трофимович в упор посмотрел на Прохора, нахмурил сросшиеся на переносице брови.
— Ты тоже, я вижу, не разбираешься ни в стратегии, ни в дуле.
Он положил на место необычное донесение партизана и вынул с той же папки еще несколько листков.
— Тогда почитай еще вот это.
Это был русский перевод страничек из дневника капитана первого ранга Мимбелли.
27 мая. Начиная с этой ночи, от подводной лодки «Кенгуру» должно было поступать сообщение о выполнении задания. На море стоит предсказанный метеорологической сводкой штиль и небольшой туман. Все позволяет надеяться на благополучный исход операции, если только «Кенгуру» посчастливилось доставить детеныша в точку использования.
28 мая. От «Кенгуру» никаких известий; думаю, что это запоздание можно объяснить тем, что в районе действий лодки имеются вражеские корабли и лодка молчит из опасения, что ее радиосообщение может быть перехвачено.
17 часов. Все еще никаких сведений о «Кенгуру». Отправляю подводной лодке радиограмму с просьбой сообщить о себе.
23 часа. От «Кенгуру» никакого ответа.
29 мая. «Кенгуру» молчит. Обращаюсь к немецкому командиру военно-воздушных сил Черного моря с просьбой произвести поиск тремя самолетами в полосе Одесса — Севастополь.
14 часов. Три самолета-разведчика, долетев до Севастополя, вернулись, ничего не обнаружив.
19 часов. Обращаюсь в соседний авиакорпус с просьбой еще раз разведать район Севастополя и до Новороссийска, в надежде узнать что-либо о судьбе подводной лодки.