…На контрольных уроках Александр Александрович дает себе право мысленно как бы уходить из класса. И он уходит — сначала в тайгу, с ружьем за плечами. Идет на лыжах по заснеженной охотничьей тропе, заметной только опытному глазу охотника. Он сворачивает в сторону по следу черно-бурой лисицы, разгадывая ее хитрость по петлям следов, и сам долго петляет за ней по тайге. Но вот гремит выстрел, и лисица лежит на снегу. Он умеет освежевать лисицу так, чтобы не испортить чудесной шкурки. Но кому же подарить этот дорогой подарок? Кати нет. О ней остались одни несбыточные мечты да письма и фотография, которую он ставит перед собой, когда думает о ней.
Александр Александрович оборачивается, смотрит на учеников. Все заняты работой. Пишут кто с волнением, кто уверенно, почти играючи.
…И он снова мысленно уходит из класса. В его воображении звучит музыка. Он слышит увертюру из «Евгения Онегина»: музыкальные фразы следуют одна за другой. Сегодня вечер он посвятит музыке. Его пианино, верно, расстроено, и он давно не играл. Кстати, эту увертюру он и сыграет на концерте самодеятельности в клубе…
Он снова поворачивается, смотрит на ребят. Саша Коновалов увлекся работой, низко склонив голову над тетрадью. Он мечтает стать летчиком.
Мало ли о чем мы мечтаем в юности! Иногда мечты сбываются, иногда остаются мечтами…
Зина решила задачу раньше всех и приступила к теореме. «Если пирамида пересечена плоскостью, параллельной основанию…» — написала она мелким, красивым почерком и взглянула на Сережку. Тот сидел, угрюмо склонившись над чистой тетрадью. Зине стало жаль Сережку.
Время перешло на вторую половину урока. Уже сделали контрольную Зина Зайцева и Саша Коновалов. Они положили тетради на стол Александра Александровича и вышли из класса. Кончил писать и Миша Домбаев, но медлил уходить: рядом с ним в безнадежной позе «погибал» Сережка Петров. То и дело он глядел на Мишу умоляющими глазами.
— Ну, пошел сдавать! — со вздохом сказал Миша, как всегда колеблясь между долгом комсомольца и жалостью к товарищу.
Он взял в руки тетрадь и собрался было вылезать из-за парты.
— А я, значит, погибай? Хоть бы намекнул… — отчаянно зашептал Сережка.
— Ну, давай условие. Не пропадать же… — безнадежно махнул рукой Миша.
Он быстро взглянул в тетрадь Сережки, и среди тишины класса, нарушаемой лишь шелестом бумаги, тихим шорохом движений и поскрипыванием перьев, раздался его шепот:
— Сережка, пиши: «Предположим, что ребро куба равняется „а“, тогда объем его будет равняться „а>3“. По условию известно, что длина диагонали основания равна восьми…»