— Агента такого класса австрийцы вряд ли стали бы использовать для простой тактической разведки в полосе действия одной армии. Есть все основания подозревать, что масштабы угрозы гораздо, гораздо серьезней. И с гибелью Гомбровича опасность эта, к сожалению, не ликвидирована.
Чтобы Сергей понял, о чем идет речь, генерал посвятил его в некоторые тайны совещания, состоявшегося несколько недель назад в ставке Верховного командования Русской армии. По его итогам командующий Юго-Западным фронтом Алексей Брусилов отправил в штабы подчиняющихся ему армий секретную директиву начать тайную подготовку к широкомасштабному наступлению. Это наступление должно было кардинально изменить весь ход событий.
— Выбив Австро-Венгрию из войны и склонив нашими решительными действиями пока нейтральную Румынию выступить со своей шестисоттысячной армией на стороне Антанты, мы быстро загоним ослабленную Германию в угол. Сам государь благословил Брусилова на успешную летнюю кампанию. Восьмой армии генерала Каледина предстоит быть на острие атаки, поэтому на ее участок уже началась переброска пехотных подкреплений, артиллерийских батарей и бронедивизионов.
Особое место в директиве уделялось мероприятиям по дезинформации противника. Австрийцы ни в коем случае не должны были почувствовать, что русские к чему-то готовятся.
— Таким образом, на контрразведку ложится особая ответственность. — Закончив свой рассказ, начальник штаба Восьмой армии генерал-майор Сухомлинов посмотрел на начальника армейской контрразведки. Полковник Гарин поспешил заверить присутствующих:
— И мы делаем все, чтобы снабдить врага ложными сведениями и не позволить неприятелю узнать о подтягивающихся из тыла резервах и подготовке новых позиций для артиллерийских батарей. В рамках операции «Мясной фарш» мы подкинули австрийцам труп офицера с портфелем, набитым штабными документами, чей самолет якобы случайно заблудился в тумане и разбился на неприятельской стороне. Но…
Гарин запнулся и в свою очередь посмотрел на доселе хранившего молчание руководителя всей разведки фронта. Тот чинно наклонился вперед, взял со стола обычный листок бумаги и издали показал его Сапогову. Строчки, написанные обычными чернилами, чередовались на нем с бледными строчками зеленоватого цвета.
Начальник разведотдела фронта полковник Зуб говорил каким-то бесцветным, «жестяным» голосом:
— Но мы вынуждены признать, что все наши усилия сохранить тайну оказались бесполезными. Этот листочек мы нашли в кармане разбившегося агента Гомбровича, а ехал он из ставки Брусилова. Закодированное донесение было написано симпатическими невидимыми чернилами между строк обычного письма. Мы проявили тайный текст и расшифровали его. Здесь содержится самая свежая секретная информация, касающаяся подготовки наступления: перечислены номера частей, их численность и точное место дислокации; даны секретные коды для расшифровки наших радиосообщений. Это ставит под сомнения всю намеченную операцию. Если источник этих сведений не будет выявлен в кратчайший срок, это может стоить нам сотен тысяч человеческих жизней и в конечном итоге упущенной победы.