Ждать пришлось минут сорок. И это были едва ли не самые нервные минуты в его жизни. Наконец, Богданов вышел на связь.
— Пиши: владельца первого номера установить невозможно — и телефон и сим-карта краденые. Но в 21 час 43 минуты с него сделан звонок продолжительностью тридцать секунд начальнику отдела радиоэлектроники УВД майору Погосову. А в 21–55 Погосов перезвонил обратно, разговор длился минуту. После чего с первого номера отправлены пять смс по разным номерам, установить владельцев которых невозможно по тем же причинам. Ферштейн?
— Да понял я, понял! Что еще?
— Владелец второго номера установлен — некто Кленов, лейтенант милиции, опер уголовного розыска Центрального РОВД. Ты что, «оборотней в погонах» накрыл?
— Да вроде того… Только ты это… Не болтай! Дело на контроле у генерала…
— Ну, тогда не буду, — усмехнулся в трубку Богданов и отключился.
Майор Сочнев встал, пробежался взад-вперед по небольшому кабинету, радостно потер руки. Механизм «крестобойни» вырисовался в деталях, оставалось только задокументировать его по всем правилам!
Не садясь, он набрал номер отдела кадров УВД.
— Здравствуйте! Майор Сочнев, ФСБ! — произнес он внятно и легко, почти весело. Кто-то из старых сотрудников учил его, что дурные вести должны звучать, как музыка.
— Примите телефонограмму: прошу прислать в управление ФСБ майора Погосова Александра Александровича. Завтра к десяти часам. Кабинет четырнадцать… Подпись: майор Сочнев.
Сочнев почувствовал, как на том конце провода возникло напряжение.
— Что-то случилось? К нему есть претензии?
— Нет, ничего особенного. Допрос в качестве свидетеля, только и всего… До свидания.
Попрощавшись, он положил трубку, представляя, какой переполох поднимется сейчас в УВД и какую беспокойную ночь проведет неведомый Александр Погосов.
Он положил трубку на аппарат, встал, с хрустом потянулся.
«Тайное превосходство», — подумал он. Откуда-то сразу всплыло: «тайное всегда становится явным». Кто сказал — Сократ? Сенека?..
Сочнев посмотрел в размытое дождем окно.
«Надо купить вазелин», — подумал он и улыбнулся.
Близился момент реванша.
* * *
— Во сколько, говорите? — переспросил Погосов. Это был крепкий, с симпатичным волевым лицом и заметной сединой мужчина, который повидал в своей жизни немало. Сейчас он заметно нервничал. Немудрено — в «Зеленом доме» все нервничают.
— Примерно в десятом часу вечера, Александр Александрович.
— Дайте припомнить…
Допрашиваемый опустил глаза и стал смотреть в пол. Он и так прекрасно знал, о чем речь. Соображал, взвешивал, оценивал. Тянул время. А что тут тянуть, спрашивается? Все и так ясно! Сочнев снисходительно наблюдал за его плотно сжатыми губами. Думай не думай, а попался на такой крючок, с которого не слезешь!