Алевтина закончила номер, спустилась с подиума и направилась к Гарику. Но у столика дебилов ее схватили за руку. И схватил именно Боцман! Кровь ударила в голову. Ах ты, сука! Совсем рамсы попутал!
Гарик вскочил, опрокинув стул, и, схватив недопитую бутылку, быстро направился к наглецам. Девушка тщетно пыталась вырваться, Болик и Лёлик хохотали и щупали ее за разные места.
— Вы что, шелупень парашная, беспредел творите?! — страшным, перекрывающим музыку голосом заорал он, нацеливаясь бутылкой в голову Боцмана. — А ну, уберите грабли, козлы!
Но произошло то, чего Гарик никак не ожидал. Он подошел вплотную, он ясно видел перед собой Болика и Лёлика, у которых рты перепачканы кетчупом и жиром, а в глазах плещется тупая животная радость. Но вместо Боцмана там сидел другой парень, тоже из команды Босого, Гарик не помнил, как его звать. Мелкая сошка, как и эти два клоуна. Но это был не Боцман. Точно не Боцман, хоть ты тресни.
Гарик остановился перед ними, стоял и смотрел, пытаясь догнать: то ли он обознался, то ли произошло чудо и Боцман испарился, как гласит тот самый закон.
— Эй, кончай зырками сверкать, братан. Она ж тебе не жена! — сказал этот парень, и Гарик сразу вспомнил, что звать его Колотуха.
— А может, они поженились! — сказал Болик, и оба дебила заржали, а через секунду заржал и Колотуха, старательно засовывая палец под нижнюю ниточку Алевтины.
Этого оказалось вполне достаточно. Гарик сделал еще полшага и со всей силы ударил Колотуху бутылкой по голове. Зазвенело стекло, голова Колотухи облилась кровью, хотя остатки «Тиходонца» тут же продезинфицировали рану. Он отпустил Алевтину и медленно сполз на пол.
— На кого прете? На речпортовского короля?! — Гарик двинул ногой по столу. Зазвенела посуда, полетели на пол приборы.
— Да я всего Тиходонска король!
Острым осколком горлышка он ткнул в руку одного из стероидных братцев (кажется, Лёлика), опять брызнула кровь, тот заревел, вскочил, в невредимой руке щелкнул выкидной нож. Алевтина с визгом убежала, Болик тоже заревел и, как танк, бросился на обидчика. Гарик отступил, быстро достал свой «макар», без предупреждения выстрелил в пол. Брызнули в стороны осколки плитки «версаче». Визг и рев сразу прекратились — тишина. Только Болик вдруг вскрикнул жалобно, как раненый заяц, запрыгал на одной ноге, завалился на стул. Лёлику явно не хотелось, но он все-таки шагнул вперед со своим ножом. Он держал его по-детски, будто собрался резать шницель на тарелке. Из левой руки обильно течет кровь, рожа трясется, будто он уже обосрался раз десять. Гарик даже оскалился от удовольствия, навел «макар» в широкую накачанную грудь.