Приехали в какой-то ресторан с большим бильярдным залом и баром. У столов — шобла, человек десять. Шмайсер пригласил Гарика разбить партию в снукер. Гарик играть не умел, но отказываться не стал. Решил, что это какая-то проверка, экзамен. Пока играли, вокруг собралось еще человек десять. Партию он проиграл. Но ничего, все как-то сочувственно отнеслись, по плечу даже хлопали. Он выставил икру, рыбу, заказал виски, дорогой коньяк, объявил, что за все платит, пусть заказывают, кто что хочет.
Потом сыграл еще партию с каким-то кентом в спортивном костюме. Здоровый, с бритой башкой и наглой мордой. Переводчиком звать. Опять проиграл, опять проставился. В том же ресторане был подвал, там типа стриптиз-бара что-то. Только все по высшему разряду, как в кокаиновом сне, и телки улетные, даже Алевтина с Ромашкой ни в какое сравнение не идут. Гарик пихал им деньги, куда только мог, велел бармену вытащить на подиум ящик шампанского, сам тоже поднялся, лапал визжащих телок, обливал их пеной, пока Шмайсер не стащил его обратно в зал.
Выйдя из стриптиза, они поехали в следующее место, в сауну на южной окраине, в Чертаново, а по дороге Шмайсер рассказывал анекдоты и подрезал один грузовик так, что тот улетел на заснеженную обочину. Сам Шмайсер при этом даже бровью не повел.
В сауне пили «Гиннесс» под рыбцов, с хозяином — каким-то Санычем. На первый взгляд обычный немолодой мужик: обрюзглый, щеки и шея обвисли, глаза тусклые. Но Гарик знал — со случайными и ненужными людьми его никто сводить не будет. А тут еще Шмайсер сказал, что это знаменитый Фома Московский.
Гарик сунул Санычу пачку денег:
— Это для знакомства, на будущую дружбу! — сказал. — Обустрой здесь тоже стриптиз-бар, не помешает…
Идея была очень неплохая, но Саныч отнесся к ней достаточно прохладно, а деньги велел положить в специальный ящичек на выходе. Ему, наверное, каждый день приносят пачки евро и складывают туда.
Потом были еще несколько баров и шалманов, какой-то Пластилин был, какой-то Снегирь, была даже одна актриса из бандитского сериала (ну или очень похожая телка), Гарик исхитрился сунуть ей в трусики несколько сотен. Лобок у нее был гладко выбрит.
Когда они в очередной раз мчались по кольцевой, Гарик спросил: это смотрины такие, да? Шмайсер сказал, что, типа, да, и рассказал еще пару анекдотов. Короче, уже поздно вечером они поехали к Буржую.
— Как он решит, так и будет, — пояснил Шмайсер. — Это крутейший пацан. У него даже собственный самолет есть! И остров в Тихом океане!
«Гонит! — подумал бригадир. — Еще бы про собственную атомную бомбу приплел…»