В этот час пансион скрывала темнота. К главному входу вела широкая дорожка. Снаружи над дверью висела единственная лампа, отбрасывая слабый круг света. На фоне звездного неба Роберт смутно различил колпаки высоких дымовых труб и рассмотрел выкрашенные в белый цвет оконные рамы, ярко контрастировавшие с традиционным серым известняком стен.
Роберт откинул спинку мягкого кожаного сиденья в своем «Ягуаре-XJR», прилег и закрыл глаза. Но сон не шел. Перед глазами так и стояла Оливия. В голове пронеслись события начиная с момента, когда он впервые встретил ее, и заканчивая днем, когда видел жену в последний раз. Роберт каждые несколько минут смотрел на часы. Время тянулось невыносимо медленно. Он старался отгородиться от мыслей об Оливии, но это было просто невозможно. К пяти часам утра от неподвижности свело все мышцы, а чувства прошли всю гамму от ярости до страха и обратно. Дольше оставаться в машине было невозможно.
Роберт открыл дверцу и сразу ощутил острый морской запах. Волны размеренно накатывали на песок. Роберт обернулся и окинул взглядом пляж, в это июньское утро залитый светом восходящего солнца. Потом пригляделся внимательнее. Что-то было не так, но что именно, Роберт сообразить не мог. Выговорив себе за мнительность, он зашагал прочь от маленькой гавани. Дошел до противоположного края бухты и, опустившись на гладкий камень, принялся смотреть на море. Мрачные мысли накатывали подобно прибою. Роберт надеялся, что прохладный утренний ветерок поможет отвлечься и перейти от абстрактных размышлений к конкретным планам. Но надежда оказалась напрасной.
В половине шестого Роберт решил вернуться к своему наблюдательному посту и медленно направился обратно к машине. Между тем ночные тени постепенно таяли в оранжевом сиянии солнца. Наконец Роберт разглядел проблеск света между задернутыми шторами одной из комнат. Похоже, кто-то не спит. Спустя показавшиеся бесконечными двадцать минут занавески раздвинули, и электрический свет был выключен. Роберт выждал еще пять минут и, выбравшись из машины, тихо закрыл за собой дверцу. Подошел к дому сзади — туда, где, по его расчетам, должна была располагаться кухня. Через распахнутое окно доносились приглушенные звуки радио. Ведущий объявлял следующую песню. Хит Майкла Бубле. Роберт поймал себя на том, что чуть не улыбнулся. Оливия терпеть не могла Майкла Бубле. Говорила, его песни отупляют точно наркоз. Сегодня это как раз кстати. Пахло жарящимся беконом. Только сейчас Роберт сообразил, что целые сутки ничего не ел. Вчера так торопился домой, что даже пообедать не остановился. При мысли о еде слегка затошнило, и Роберт проглотил наполнившую рот слюну.