От внезапно нахлынувших чувств у Камрана перехватило дыхание. Он пошевелился и едва не напоролся на острие.
— Почему?
— Ты меня обманул, — сказала Асмик. — Ты знал, что со мной случилось, и притворялся.
— Я никогда тебя не обманывал. Я не виноват в том, что в моей памяти ты осталась наивной и беззащитной шестнадцатилетней девушкой. Я полюбил тебя такой, моя Жасмин, но я люблю тебя и такой, какой ты стала, и мечтаю о том, чтобы ты тоже меня любила.
В течение восьми лет она желала услышать именно эти слова. Но сейчас они не имели никакого значения.
— Отныне я не способна любить.
— Мне казалось, прежде ты меня любила, — осторожно промолвил Камран и получил ответ:
— Тебя любила другая Асмик, которой больше не существует. Мое сердце — глиняный сосуд, упавший с высоты и разбившийся о землю.
— Человеческое сердце прочнее, чем ты думаешь.
Она усмехнулась, и эта усмешка показалась ему жуткой. Перед ним в самом деле сидела совсем иная женщина.
— Ты не знаешь о том, что случилось. У меня было двое детей, и они погибли во время землетрясения. Старший ребенок, мальчик, был твоим сыном, я зачала его в нашу первую и единственную ночь. Его звали Тигран, как и моего отца, и я окрестила его в нашей церкви. А еще дочь, которую я родила от другого мужчины.
Лицо Камрана исказилось от невыносимой боли.
— Мой сын?! Ты… ты говоришь, что он… погиб?!
— Я не знаю, насколько тебе тяжело это пережить, — прошептала Асмик, — но я… во мне не осталось места для иных мыслей. Даже самые радостные воспоминания о прошлом причиняют мне боль. Я думаю о платьях, которые носила Сусанна, о том, какие слова она произносила, о ее смехе, похожем на звон колокольчика. Однажды Тигран принес мне из леса целую пригоршню ягод — они были холодными и мокрыми, как и его руки, но взгляд моего сына излучал тепло и радость. Теперь мои дети одни, и я тоже. Я не покончила с собой, потому что, если я это сделаю, мы никогда не встретимся.
Заметив в глазах Камрана слезы, которые он не пытался скрыть, Асмик в бессилии опустила кинжал.
— Моему сыну было известно обо мне? — спросил он, хотя уже знал ответ.
— Нет. Я ему не рассказывала.
— Почему?
— Тебе не были нужны ни я, ни сын, потому что ты не приехал в Луйс.
— Я приезжал, — тихо ответил Камран. — Весной я не смог вырваться из Исфахана, и это случилось осенью. Я встретил в лесу человека, который сказал, что ты уехала из селения. Он ни словом не обмолвился о ребенке, зато говорил, что ты меня возненавидела.
Асмик вздрогнула. Вардан! Конечно, это был он. Он мечтал, чтобы она принадлежала только ему, и распорядился ее счастьем согласно своему желанию и воле.