Крыльцо поросло мхом, терраса была пуста. Гаянэ испугалась. Внезапно ей почудилось, что здесь могут обитать только призраки.
В этот миг из дома вышла Асмик. Гаянэ в ужасе попятилась, потому что ей показалось, что это покойная Сусанна. Длинные черные волосы, большие печальные глаза, холодное лицо, замедленные движения.
Потом молодая женщина поняла, что все-таки это не восставшая из могилы покойница, а ее дочь, и попыталась разглядеть, отяжелела ли походка Асмик, пополнела ли она станом.
Когда это могло случиться? Гаянэ прикусила губу. Очевидно, осенью. Тогда Вардан часто отлучался из дома и возвращался сам не свой. Смотрел в одну точку и не отвечал на вопросы. Его лицо пылало румянцем, а глаза метали молнии.
В те дни Гаянэ не решилась его трогать. Из-за ее беременности они не спали вместе, и ей казалось, что она отдалилась от мужа. Теперь Вардан вернулся в ее постель, к тому же души не чаял в дочери. Подумав об этом, молодая женщина почувствовала себя сильнее и сделала шаг вперед.
— Ты — кошка! Змея! Ждешь ребенка от моего мужа! — отчаянно прокричала она, сжав кулаки. — Будь ты проклята! Пусть погаснет твой очаг! Я желаю, чтобы ты умывалась слезами!
Асмик побледнела и задрожала всем телом, но не произнесла ни слова. Немного постояв, Гаянэ побрела прочь. Ее не оставляло чувство, что она говорила с призраком.
Вернувшись домой, молодая женщина принялась собирать вещи, не обращая внимания на испуганные уговоры свекрови. Привязав ребенка к спине, она выскочила из дома, и тут во двор вошел Вардан.
— Ты куда? — встревоженно произнес он, загораживая проход.
— Я ухожу. — Гаянэ смотрела на него как на чужого. — С меня довольно! Я знаю, что Асмик ждет от тебя ребенка! Ты всегда относился ко мне как к пригретой из милости нищей, вот я и собираюсь стать нищей, вместе с Аревик!
Вардан отшатнулся и закрыл лицо руками. Как же он был наивен и глуп, думая, что придет весна и он вновь ослабеет от счастья, каждый день сжимая Асмик в объятиях, упиваясь ее близостью, ее телом!
Все вышло иначе. Он обрек ее на новый позор, вдобавок Гаянэ покидает дом, унося с собой его дочь!
Вардан знал, что Асмик права: он никогда не сможет оставить семью и землю, на которой родился. Это она… она сумела пойти против своей среды, своего рода, своей веры, сполна окунуться в безумие. А он… он был не таким. Вардан в самом деле не представлял, как станет жить в Исфахане или другом городе, ежеминутно тревожась об убитой горем матери, покинутой земле, брошенных жене и дочери.
Бог щедрой рукой преподнес ему то, что он желал получить больше всего на свете, но угрызения совести и чувство долга убили вкус этих даров.