Найденов понял, что тот хотел сказать: мертвецы — плохие свидетели.
— Но не хотите же вы сказать, — воскликнул он, — что смерть пастора лишает меня надежды скоро выйти отсюда?
Найденов понимал, что, по всей вероятности, было бы достаточно снестись с советским посольством, чтобы положить конец его «заключению». Но было неловко затруднять посла в такое и без того горячее время. К тому же, может, Кадоган и не врет, что этот арест — одно из условий выигрыша в их общей игре против нацистов.
Однажды Житков явился с признаками плохо скрываемого волнения. Найденов решил, что Житков узнал что-либо новое о его судьбе.
— Да нет же, — отнекивался Житков. — Даю честное слово: к тебе это не имеет никакого отношения. Дело касается лично меня, и только меня…
— Да не тяни ты, — рассердился Найденов. — Говори прямо!
— Ну, изволь… Только, пожалуйста, без насмешек. На днях произойдет перемена в моей личной жизни…
— О чем ты говоришь? — встревоженно спросил Найденов.
— Вкратце вот о чем: мой будущий тесть…
— Позволь! — перебил Найденов. — Я не понимаю, о ком ты говоришь: какой же тесть может быть у самого убежденного из всех холостяков?
— Я говорю о старом Адмирале, Иваре Глане, — об отце Элли, моей будущей жены.
— Положительно, все идет кувырком!..
— Адмирал дал согласие на мой брак с Элли Глан.
— Адмирал? Но ведь матросы «Марты» толковали, будто Витема приказал Мейнешу выкинуть Глана в море…
— А между тем он жив, здоров и находится здесь. Каким-то чудом вторично удрал с «Марты», а как — не говорит.
— Чудеса в решете!..
— Так вот, с разрешения Кадогана «миссис» Житкова прибудет сюда с прощальным визитом перед отъездом… Я должен спешно вернуться домой.
В тот же день Кадоган сказал Найденову:
— Я пригласил вас, чтобы предупредить: завтра вас посетит мистер Житков с мисс Элли Глан. Прошу вас не удивляться тому, что его будут сопровождать два незнакомых вам человека. Пришлось подумать об его охране…
— Вот как? Разве и ему что-нибудь угрожает?
— Позднее охрана ему, может быть, и не понадобится, — неопределенно произнес Кадоган. — Кстати, кажется, благодаря одному неожиданному обстоятельству ваше дело подходит к благополучному концу…
На другой день, едва Найденов успел позавтракать, как надзиратель, обычно молчаливый малый, вошел в камеру, улыбаясь во весь рот:
— К вам посетитель с дамой, сэр…
Житков был в новом, с иголочки, смокинге. Белый цветок закрывал половину лацкана.
— Ты извини, что мы в таком виде, — сказал Житков. — Но прямо отсюда нужно ехать в норвежское посольство. Прием в нашу честь…
Элли была удивительно хороша в своем новом наряде. Элегантный туалет подчеркивал тонкость ее черт, грацию стройной фигурки, которую прежде скрывала грубая одежда рыбака. Глаза ее сияли таким счастьем, что всякие вопросы казались лишними.