На самом деле, если приспособиться, это было не очень трудно. Пододвигать, когда угли остывали. Убирать подальше, подбросив свежих дров. Вот и вся сложность. Когда солнце описало путь почти через всё небо, Пыхтун решил, что время пришло, копнул в песке ямку, перекинул пузырь в неё и аккуратно разрезал сверху.
— Что это? Суп? — полюбопытствовала Снежана.
— Клей. Самый крепкий, что только знают люди. Он настолько прочен, что, если склеить две палки, а потом попытаться разорвать, то сломается одна из палок. А место склейки останется целым.
Пыхтун даже не представлял, насколько точно подметил возможности костного клея. Пройдут ещё многие тысячелетия, десятки тысяч лет, а этот клей так и останется одним из самых прочных, известных человечеству, и будет активно применяться даже тогда, когда люди уже будут сидеть за компьютерами, строить атомные реакторы и летать в космос. Но Пыхтун этого не знал. Высунув язык от старания, он макнул в наваристую гущу разлохмаченную зубами палочку, тщательно промазал паз на заготовленном древке, вложил в этот паз основание костяного гарпуна, торопливо, но туго обмотал его крапивной нитью, сверху мазнул ещё клея, отставил, взялся за другое древко, вклеил наконечник и в него.
— Вот, держи, — поняв, в чём дело, стала помогать ему девочка, подавая древки и наконечники.
Закончив с гарпунами и новым тяжёлым копьём, в которое юный охотник вставил каменный наконечник, он взялся за рукоятки покороче. В паз на одну вклеил полуовальный кремневый скребок, в паз на другую закрепил камень тоньше и длиннее.
Всё, больше не придётся ему мучиться, зажимая пальцами маленькие камушки, пилить шкуры, не имея возможности толком нажать на остриё! Теперь он сможет удерживать каменные ножи за удобную рукоять и применять всю свою силу. Ещё один нож Пыхтун сделал плоским и длинным, вклеив в паз один за другим несколько острых кремневых полосок. Пригодится, чтобы резать траву. Да и шкуру опасного зверя можно одним движением резануть на большую длину. Следующими были топоры: он вставлял тяжёлые кремниевые камни в развилки деревянных рогатин, заливал клеем, туго заматывал ремнём, сверху снова заливал клеем — чтобы важный инструмент выдерживал любые, даже самые сильные удары. После этого насадил на удобные ручки костяные шила. Кость — вещь ломкая, и он сделал сразу пять, чтобы имелся запас. Макнул в клей несколько тонких можжевеловых палочек, потом обвалял их в песке, подул, макнул в клей, в песок, отложил. Это будут свёрла. Последней его жертвой стала нитка. Её он тоже вымочил в клее, вывалял в песке, остудил, снова вывалял и вымочил. И так — несколько раз.