В общем, всерьез я этого засланца не воспринимал. Считал, поиграется в детектива, помучается да и заявится. А у меня и без Лещева дел полно. Фризелю все-таки удалось загнать меня в угол и принудить сесть за сочинение очередного всеподданнейшего отчета. Я и так отговаривался чрезмерно долго. То завод у меня, то документы к аукциону, то китайцы…
У гостей из сопредельного государства были адресованные лично для меня два послания. От нового кобдинского амбаня Куйчама и от улясютайского цзянь-цзуня Цуань Жюня. Это вроде как от губернатора и наместника провинции. Оба письма были написаны кисточкой, на тоненькой – чуть ли не прозрачной – рисовой бумаге, на французском языке.
Куйчам делился со мной своей радостью по поводу открытия нового торгового маршрута между Поднебесной и Высоким государством. Намекал на возможность особого покровительства русским купцам, если кто-нибудь из них решится открыть свои склады и лавки в посаде крепости Кобдо. На взятку намекал – тут все ясно.
Не очень понятно, а потому подозрительно звучала та часть послания, в которой Куйчам выражал недоумение по поводу необходимости присутствия крупного, по тамошним меркам, русского воинского контингента в Чуйской степи. Мол, две великие империи давно живут в мире и согласии, так чего же опасается томский амбань? Зачем крепость с пушками и целая армия кавалеристов? Это он, как я понял, о казаках. Хотел уже было сесть писать ему ехидный ответ. Что-нибудь вроде того, что, мол, у вас в Синьцзяне такая каша варится, что брызги кипятка и до нас долетают… А потом Герочка коварно так поинтересовался, а не намерен ли я здесь, в Сибири, еще и МИД империи заменить? И если вдруг да, так где у меня тут двери, чтобы он мог сойти с этого сумасшедшего носителя…
Улясютайский наместник был более лаконичен. Просто и даже не слишком любезно, извещал меня, что царь Высокого государства разрешил в порядке личной инициативы торговать с осажденными в Кульдже циньскими властями. А потому предлагал мне немедленно оповестить торговых людей своей губернии, что в столице Илийского края достаточно чая, шелка и серебра, чтобы вызвать интерес купцов. Китайцы же заинтересованы в поставках продовольствия, пороха и оружия. В случае же, если достаточно отважных и предприимчивых торговцев у нас не сыщется, наместник сообщал о возможности отправки караванов в Синьцзян из Монголии. Видно, в Кульдже дела обстояли настолько плохо, что маньчжуры были готовы даже заплатить двойную таможенную пошлину, только чтобы не допустить падения осажденной повстанцами цитадели.