Я, правда, разгорячился, спорить стал. Пытался хоть как-то объяснить. Надо мной не смеялись, нет. Не посмели, наверное. Но смотрели так… Без веры. Как на надоевшего уличного проповедника. А я взял да и объявил о премии десять тысяч серебром тому, кто создаст прибор для проводной связи посредством голоса.
И на следующий же день посетил штаб-квартиру Вольного экономического общества на Обуховском проспекте, где эту самую, теперь уже Лерхевскую премию оформил надлежащим образом. И даже деньги не поленился на специально созданный счет перевести. Пусть пока лежат, копятся.
Потом по совету и при участии президента экономического общества написал информационные письма во все университеты Российской империи. Очень уж хотелось этот пресловутый телефон…
Еще – нашел асфальт! Самый настоящий, серый, коряво накатанный. Прямо-таки привет из моего времени! Метров сто тротуара у пешеходного прохода Тучкова моста. Потом уже разглядел, что и часть дамбы тоже покрыта знакомой коркой.
Стал наводить справки и в итоге попал в институт Корпуса инженеров путей сообщения, к профессору, инженер-майору Буттацу. Иван Федорович еще в конце тридцатых годов убедил столичный магистрат испробовать заграничную новинку и даже разработал механическую, похожую на обыкновенную бетономешалку, емкость для приготовления асфальта. Естественно, с новомодным паровым приводом.
Разговорились. Вернее сказать, я выслушал целую лекцию. Буттац – настоящий фанатик обустройства в России дорог с твердым покрытием, а я весьма и весьма интересовался этой темой. Инженер-майор продемонстрировал чертежи разработанных им локомобилей-катков для широкополосной укладки, экскаваторов, грейдеров. Странное время! Дорожный строитель, мостостроитель и архитектор еще и технику для своих нужд был вынужден проектировать. Сам и в Америку ездил осматривать, так сказать, новинки. Четыре паровые землекопальные машины для Корпуса приобрели. Только об их дальнейшей судьбе у профессора сведений не оказалось.
И ведь ни слова жалоб! Глаза горят, руками машет! В его фантазиях уже все населенные пункты России связывают шестиполосные автобаны, а в городах по асфальту катятся пролетки на резиновом ходу…
Правда, когда я спросил об ориентировочной стоимости квадратной сажени, профессор как-то сразу сник. Пятьдесят шесть рублей серебром! Это примерно четырнадцать за метр! Форменное разорение!
Однако же копии чертежей его машин Ивану Федоровичу я заказал. И сразу оплатил. Тот обещал выслать в Томск, когда будут готовы. А еще я рассказал инженеру о своих попытках найти доступную нефть в губернии. Как раз в связи с мечтой покрыть асфальтом губернскую столицу. Только Буттац меня не понял. Пожурил даже. Мол, петролеум – это для керосину, а для дорог потребна вязкая смола, что в ямах неподалеку от Казани роют. И адрес купчиков, которые гудроном приторговывают, изволил написать. В общем, расстались довольные друг другом и с договоренностью непременно обмениваться известиями.